Онлайн книга «В кривом зеркале»
|
Легкий акцент добавлял в речь генерала многозначительности. Ярослав покосился на Озкаускаса: издевается, что ли? Нет, тот пребывал в умиротворении, связанном с посторонними, не относящимися к разговору воспоминаниями. И лейтенант ухватился за предыдущее замечание: — Так точно! Изучаю обстановку! Не ссылаться же на майорское табу. А так получилось профессионально, если не сказать: солидно. И высокому начальнику, похоже, понравилось. Тот переключился на диалог: — Молоток! Могу оказать, так сказать, содействие. Рисуй схему. Эх, хорошо у нас! Как считаешь? Вытянутый из кармана блокнот упал на траву. Лейтенант снова принял вертикальное положение. — Ну-ну, не стоит так официально. Я на отдыхе. Ты в свободном полете. Имеем право на лирические отступления. Что, нравится в Престижном? Да садись ты! — Так точ… то есть очень, очень нравится! — Сам-то у кого остановился? Не у Агнешки, часом? — Никак нет. — Хороша девица! Но себе на уме. Значит, облом вышел? — Типа того… Я у Клавдии Романовны… — Это у молочницы, что ли? Молоток, правильный подход! За Романовну она тебе и вареничков налепит, и постельку два раза в неделю поменяет, можешь не сомневаться. А места эти я с первого взгляда полюбил. На наши края похожи очень. В восьмидесятые мы здесь учения совместные проводили. Я еще ротным был. Капитаном. Увидел — и пропал. Пунктиком обзавелся: тридцать лет мечтал здесь поселиться. И только на пенсии смог. Подвернулся вариант. Да, чего смотришь? Здешняя недвижимость среднестатистическим генералам не по зубам. А заграничную приморскую дачу сменять на коттеджик — плевым фортелем оказалось. За неделю сладились. Жена, правда, до сих пор простить не может. Но что мне жена? За ней столичная жилплощадь осталась. В приличной европейской стране. Как только крутнет хвостом, я к ней. Как только надоем, назад. А иногда сама сюда наведывается. По душе пришелся мадаме белорусский климат. Так и катаемся лет семь. И, заметьте, всех все устраивает. Идеальная модель затянувшегося брака. Учтите на будущее, молодой человек. Тут такие перспективы… Генерал расхохотался и перешел на пение: — «Старость меня дома не застанет. Я в дороге, я в пути…» — так-то вот, юноша. Люблю я здешние пейзажи. И на рассвете. И на закате. И в середине дня. И площадочку вот обустроил. Для себя и для других. Чего глядишь, думаешь, раз генерал, то и не способен ни на что? — Ну почему же… Никак нет! — вскочил с места Ярослав. — Да сядь, наконец! И оставь «никак нет» для своего милицейского начальства. Капитально оно вас муштрует. Ты лучше по сторонам посмотри — это ж на картину, дорогой мой человек, просится! И сосны эти, и березы, и даже дома. Что ни двор — шедевр ландшафтного дизайна. От лучших мастеров! Одно время жильцы здешние будто соревновались. Один бассейн затеял, другой тут же в ответ баньку с трамплином и горку как в аквапарке. Третий все вместе соединить пытается… Эх, умел бы, таких полотен тут наворочал — Шишкин ваш в гробу перевернулся бы. И наш Чюрленис заодно. Нравится? — Нравится, — кивнул Ярослав. — Мне тоже хотелось бы все это написать. Я в художественной студии лучшим учеником был. — Вот повезло! — генерал хлопнул по обтянутым старыми галифе ляжкам. — Слушай, кидай ты свой сыск. Иди к нам на заработки. Тут у нас художникам лафа. Лет на десять работой по самое горло обеспечим. Оклад положим. А там и карьера в гору попрет — с такими-то заказчиками. |