Онлайн книга «В кривом зеркале»
|
Поселок растянулся вдоль двух дорог. Главная пролегла с юга на север. За участком Люсьен на северо-запад от нее шла однополостная брусчатка. Километра три и тупик. По одну сторону брусчатки стояли дома Люсьен, социального работника Павла Ангела и вилла известного в стране шоумена Яна Донского. Напротив — «теснились» особняки генерала Озкаускаса и политика Николая Семашко. Участки остальных поселковцев соседствовали вдоль главной дороги, не отказывая себе ни в просторах, ни в ландшафтах, ни в пляжной территории. Река здесь делала двойной поворот, напоминающий петлю, так что выход к берегу имел каждый землевладелец. Или арендатор, что, по мнению Константина, мало отличалось одно от другого. Наметив себе на завтра начать с вытянувшихся к северу участков, Робкий решил заглянуть в дом Собесского. На большее сил бы не хватило, а так… — Там меня никто не будет ограничивать ни во времени. Ни в пространстве, ни в сфере деятельности. Огляжусь. Чего обрастать впечатлениями со слов других, коли собственные глаза в состоянии определиться. Прикину, что к чему. Глядишь, и вопросы для разговора с жителями поселка созреют. Ну, что тут у нас? Константин тронул калитку. Добротная, сбитая из тщательно выструганных досок, покрытая многочисленными слоями водоупорного лака, она не поддалась. Не все так просто. Константин внимательно осмотрел преграду. Нашел секрет. На что-то нажал, за что-то дернул. Замок щелкнул, и он оказался в тенистом парке. Старые липы и каштаны создавали полумрак, особенно резкий после яркого солнца. Майор постоял немного, привыкая к темноте. Постепенно стали проявляться ажурные блики солнца на траве и добротной тротуарной плитке. Деревья выстраивались во вполне правильные ряды, убегая куда-то вниз, должно быть, в небольшой, невидимый за кустами жасмина овражец. Дорога к дому сопровождалась березовой посадкой. Плакучие ветви тянулись до самой земли, создавая впечатление арок. Что-то трогательное, давно забытое и казавшееся навсегда утраченным шевельнулось в душе майора. — Умели создавать гармонию наши предки, — заметил он, — входя под своды березовых арок. — Мило. Неброско. Душевно. Тут бы сохранить и насладиться… Он остановился на повороте, заметив то, что десятки раз упоминалось в телефонных и личных разговорах, в рапортах и протоколах осмотра места происшествия. Две неглубокие полосы прочерчивали аккуратно рассыпанный вдоль дороги гравий. Здесь что-то определенно тащили. По убеждению Пукеля — труп. По мнению самого Робкого — что-то недвижимое и достаточно тяжелое. До категорического вердикта он пока не дошел — имелись нестыковки и сомнения. Но и мнение лейтенанта не откладывал в сторону — жизнь научила с уважением относиться к любым возможным и невозможным версиям. Остановился на развилке. Асфальт уходил вправо вместе с тротуаром. Налево, спускаясь к ручью, петляла дорожка из желтого кирпича. Вспомнился тут же любимый некогда «Волшебник Изумрудного города». Екнуло сердечко: а вдруг… Майор заколебался — сил на обход всего участка явно не хватит. С чего бы начать? Позволил себе послабление — как-никак, а практически на больничном. И пошел налево. У ручья обнаружил две сбитые из березовых стволов скамейки и столик. Присел перевести дух, подскочил — с его-то раной не особенно посидишь на бревнах! Заметил у воды странное приспособление. С трудом наклонился. Сток. А рядом кружка. Родник? Похоже на то. |