Книга Ночной кастинг, страница 32 – Валентина Владимировна Гасс

— Сексизм, — заметила Эля, а Вениамин глянул на неё с некоторым удивлением.

Сейчас они как раз очутились во внутренней части сооружения. Перед взором Эли открылась впечатляющая панорама; впрочем, целыми и аутентичными выглядели только некоторые фрагменты-островки общего ансамбля, большая же часть экспозиции представляла собой законсервированные руины. Полуразрушенные ряды; на две трети провалившийся пол самого ристалища, зияющий вскрытым лабиринтом подземных помещений; неровные, ломаные стенки перегородок на трибунах. И маленькие фигурки суетящихся людей-муравьёв на противоположных смотровых площадках. Эля ощутила некую гнетущую обстановку. Несмотря на то что ярко светило солнце и вокруг стоял возбуждённый туристический гомон, мрачные стены неприятно давили на подсознание.

— Под ареной, поверхность которой была деревянной, — продолжал бубнить Веня, — располагался целый лабиринт — подземный город. Именно там готовились к боям гладиаторы и именно там держали животных — в тёмных клетках, без еды, только на воде, чтобы они вели себя максимально агрессивно в схватке. Поднимали участников сражений снизу наверх на своеобразных лифтах. Но гладиаторскими боями мероприятия в амфитеатре не ограничивались, здесь же проводились многочисленные публичные казни. Причём казнили только иногородних; жителей Рима, дабы не порочить его величия, лишали жизни посредством отрубания головы за городской чертой.

— Брр, — передёрнула плечами Эля. — Обязательно про ужасы надо…

— Так это ведь исторические факты, — смущённо улыбнулся Вениамин. — Такие были времена. К рабам, например, вообще относились как к вещам.

— К некоторым людям и сейчас, знаете ли… — заметила Элис.

— Да, — продолжил гнуть свою линию Веня. — Разрушаться Колизей начал после сильного землетрясения в V веке нашей эры, а самые значительные повреждения, как то: обрушение части внешнего кольца, — произошли опять же из-за этого природного катаклизма, но уже в XIV столетии. Амфитеатр вряд ли вообще дожил бы до наших дней, если бы не реставрационные и восстановительные работы, активно запущенные в XIX веке. Если присмотреться, то можно увидеть элементы поддерживающих конструкций; в некоторых местах есть даже целые стены, возведённые как бы параллельно древним… В подземелье под ареной пойдём?

— Обязательно, — кивнула Эля, про себя, однако, думая, что прикосновение к историческим достопримечательностям — это, конечно, хорошо, но она ведь прибыла сюда вовсе не за этим. Пока она тут восполняет пробелы в историческом образовании, Арине, быть может, приходится не сладко.

«Вполне возможно, что я себя накручиваю, — тут же возразила самой себе Эля. — Ведь вполне может случиться так, что тётя Марго никакая не аферистка, а в самом деле решила помочь целеустремлённой девушке добиться какого-то сдвига в артистической карьере. Пусть и полулегальными методами. Но ведь иногда цель действительно оправдывает средства. Непонятно только, почему Арина до сих пор не дала о себе знать. Вот это больше всего тревожит…»

Подземелье под ареной надавило на психику Эли ещё сильнее. Они с Веней сейчас спустились на нижние уровни, и узкие холодные коридоры навевали тоску и уныние. Элис никак не могла оправиться от впечатления, что вот-вот из-за угла на них полупрозрачным силуэтом выплывет неприкаянная душа какого-нибудь невинно загубленного человека и примется стонать-жаловаться. Эля чувствовала себя как клаустрофоб в пещере, хотя коридоры не выглядели герметичными, в просветах там и тут виднелось небо.