Онлайн книга «Дело о бездонном омуте»
|
– Вода здесь чистая и прозрачная, но не ночью, конечно, – словно прочитал его мысли Федор. – Я так понимаю, Николай Александрович попытался погрузиться при свете дня? – Конечно. Озеро не зря прозвали Глубоким – в нескольких шагах от берега дно резко уходит вниз. Но не вертикально, поэтому Николай Александрович рассчитывал, что ему удастся спуститься на достаточную глубину. Корсаков кивнул и оперся на поручни причала. Хотя его и привели сюда обстоятельства в высшей степени трагические и загадочные, сложно было не насладиться теплым вечером, легким бризом, запахом хвои и тихим шелестом воды. – Как думаете, Федор, что сподвигло вашего хозяина погрузиться в озеро? – Не могу знать. Николай Александрович всегда был здравомыслящим человеком, но в последние дни он переменился. Когда услышал разговоры про свечение и звуки из озера. В ночь перед погружением он запретил слугам подходить к окнам, а сам остался в своем кабинете. Возможно, даже спускался к причалу. Но утром я застал его полным мрачной решимости, простите мне высокопарные слова. Будто, он считал своим долгом что-то сделать. Но что – не могу сказать. – Опишите, как прошло погружение. – Конечно. Тем утром Николай Александрович повелел доставить на причал костюм и все оборудование. Должен отметить, что он был выдающимся инженером, поэтому принадлежности для погружения он доработал самостоятельно. Мы установили три прибора: насос для закачки воздуха, лебедку и говорильный шнур. – Говорильный шнур? – Да. Николай Александрович придумал специальный шнур, крепящийся к шлему. С нашей стороны устанавливалась трубка, похожая на телефонную, я видел такую в столичном доме хозяина. Если говорить достаточно громко, то мы могли слышать друг друга. – Ничего себе, – с искренним уважением протянул Корсаков. – Николай Александрович взял вешки и гарпун… – Гарпун? – вновь переспросил Владимир. – От кого он там гарпуном отбиваться собрался? Водяного? – Не могу знать, – Федор поморщился, словно неудачная шутка про его хозяина ранила его. – Он рассчитывал ставить вешки через каждые двадцать шагов, чтобы не сбиться на обратном пути. В случае необходимости мы также могли вытянуть его лебедкой. – Но не вытянули… – Нет, – грустно подтвердил Федор. – Сначала все шло благополучно. Николай Александрович опустился под воду с головой. Он то и дело кричал мне в трубку: «Двадцать шагов, первая вешка», «Двадцать шагов, вторая вешка». Потом замолчал, но продолжал отвечать, когда я спрашивал его. Говорил: «Да, да, вешки стоят». Продолжая рассказ, камердинер становился все мрачнее и мрачнее. – Затем он воскликнул: «Что это?». Я спросил, что он видит, но Николай Александрович не ответил. Я предложил вытащить его лебедкой, но он запретил. «Нет, я иду дальше». Прошло несколько минут. Я слышал, как он что-то бормочет себе под нос, но не мог разобрать слов. Несколько раз просил его говорить громче, но безуспешно. А потом, внезапно, я отчетливо услышал, как Николай Александрович говорит: «Господи, это правда! Он здесь!». А затем закричал. Дико. Захлебываясь криком, не водой. Мы тут же потянули лебедку назад, но она шла слишком быстро. Я понял, что Николая Александровича на другом конце нет. И действительно, мы вытянули лишь оборванную леску. То же самое случилось со шлангом для воздуха и говорильным. Мы бросились на поиски. Прочесывали озеро на лодках, ныряли на глубину. Но костюмами никто из нас пользоваться не умеет, а без них достигнуть дна нереально. Хозяйка говорит, что с этим домом и озером что-то не так. Как вы понимаете, теперь я с ней согласен. Что бы ни обитало там, на дне, оно забрало Николая Александровича. |