Книга Тайный архив Корсакова. Оккультный детектив, страница 42 – Игорь Евдокимов

Следовало учесть, что Корсаков знал – дом уже омрачила одна страшная смерть. Баронесса Ридигер под воздействием проклятого портрета убила себя: красавица собственными руками содрала кожу с лица и выскребла глаза. Корсаков, исполняя волю отца баронессы, свершил возмездие, отправив художника-убийцу Стасевича в адское задверье, которое тот сам нарисовал на картине.

Его спутники, не зная этих подробностей, чувствовали себя спокойнее. Нораев, остававшийся в прихожей, осветил стены переносным фонарем. Рядом с дверью оказалась квадратная медная панель с многочисленными кнопками. Ротмистр быстро надавил на верхний ряд. Раздалась серия щелчков, а затем полумрак развеялся – вдоль стен медленно начали разгораться газовые светильники.

– Центральное освещение, – пояснил ротмистр, присоединяясь к спутникам. – Очень дорогая вещь, скажу я вам.

То ли из-за долгого простоя, то ли по причине пасмурного дня, лампы горели трепещущим, мертвенно-бледным светом, словно болотные огоньки. Сумрак они развеяли, но теперь придавали лицам мужчин покойницкий оттенок, а отступившие было тени лишь сгустились там, куда не доставала иллюминация.

Вошедшие миновали несколько коридоров и оказались в просторной комнате, которая раньше, очевидно, служила торжественной гостиной.

– Ну как, Корсаков, уже видели духов? – поинтересовался околоточный.

– Нет, увы, их распугал исходящий от вас стойкий аромат зеленого змия, – не удостоив сыщика взглядом, ответил Владимир. Он внимательно изучал комнату. В отличие от других помещений, через которые они прошли, здесь явно чувствовалось присутствие человека. Вдоль стен стояли не до конца прогоревшие свечи в высоких канделябрах. Стены скрывали темные, почти черные дубовые панели. Центр комнаты занимал длинный стол, на котором стояли семь пустых бокалов. Восьмой упал и откатился на дальний край. Чехлы с мебели сдернуты, на втором столе, поменьше, в углу, лежало несколько раскрытых книг, вокруг расставлены массивные дорогие кресла. Рядом с книгами стояла фотография красивой женщины лет тридцати с маленькой девочкой на коленях. Лица обеих просто излучали счастье. Мария и Екатерина Ридигер, дочь и внучка исчезнувшего мсье N.

– Утолите мое любопытство, Сергей Семенович, – обратился к околоточному Владимир, не отрываясь от осмотра. – А какова ваша версия произошедшего? Куда делись хозяин дома и семь его гостей?

– Все просто – деньги! – откликнулся Решетников, не желающий упускать шанс блеснуть сыскным опытом. – Послужите в полиции с мое и сами узнаете, что корень всех преступлений – деньги. А коль возьмете за аксиому… – услышав это, Корсаков скорчил притворно-пораженную физиономию. Наблюдавший за ним Постольников закашлялся, маскируя смех. Решетников смерил его тяжелым взглядом и закончил фразу: – Значится, если за аксиому возьмете то, что деньги всему виной, то могло случиться одно из двух…

– Не томите, Сергей Семенович! – взмолился Корсаков. Околоточный уловил насмешку в его тоне, однако продолжил:

– Мы точно знаем, что после смерти дочери товарищ министра Назаров…

– Давайте не будем называть должностей и фамилий, – Нораев опоздал со своим замечанием буквально на мгновение и поморщился, словно от зубной боли. Корсаков решил оставить при себе замечание, что данная конспирация и так была бесполезна.