Книга Дело о призрачном юнкере, страница 20 – Игорь Евдокимов

Первый же урок начисто разбил все корсаковские иллюзии. Он полагал себя отличным рассказчиком, способным завладеть вниманием большой аудитории, да и к лекции подготовился достаточно основательно. По памяти, без запинок, с датами, и со всей возможной художественностью, он рассказывал юнкерам про героизм Сеславина при Бородино, про обнаружение им наполеоновской армии у Малоярославца и взятие Борисова. Аудитория к его рассказу оставалась демонстративно глуха. Юнкера листали какие-то книги под партами, перебрасывались записками, а на вопросы о только что рассказанном материале отвечали расплывчато, либо не отвечали вовсе. В общем, к полудню, когда занятия заканчивались, Корсаков подошел утомленным, разочарованным и с полным пониманием отношения воспитанников военных училищ к тому, что Постольский называл сугубыми науками. Единственный вопрос юнкера задали в самом конце урока – и он был совсем не по корсаковской лекции.

– А вы слышали, что случилось с директором Сердецким? – подняв руку спросил Карпов. Владимир был готов поклясться, что перед этим он получил записку от Зернова.

– Я знаю, что он недавно умер, – ответил Корсаков.

– А видели, как? – не унимался Карпов.

– К счастью, нет, – Корсакову не нравилось направление этого разговора.

– Его призрачный юнкер забрал! – присоединился к обсуждению Макаров.

– Кто?

– Призрачный юнкер! – повторил Карпов.

– Говорят, он приходит к тем, кто нарушает традиции нашей славной школы, – добавил Свойский.

– И как он выглядит? – спросил Владимир.

– Он одет по парадной форме, в начищенных до блеска сапогах, – объяснил Капьев. – Только у него нет головы!

– И у коня его тоже нет головы! – закивал Макаров.

– Его турки убили в Чолокском сражении^[15], – добавил Карпов. – Коню пушечным ядром голову снесло, а юнкера хотели в плен взять.

– Но он не сдался! – продолжил Свойский. – Погиб с оружием в руках. Даже, когда ему отрубили голову, туловище махало саблей, пытаясь достать супостата.

– Тело гусары отбили у турок, и вернули в Москву. Но юнкер был сиротой, поэтому похоронили его прямо здесь, в парке, – указал на окно Карпов. – Только без головы! Её так и не отыскали!

– И теперь он рыщет на своем безголовом коне по лесу и вокруг училища, ищет тех, кто позорит своим присутствием честь дмитриевцев, – торжественно объявил Капьев.

– А если найдет – то придет за ними! – мрачно прошептал Макаров. – Сначала они услышат, как катится его голова по коридору, выискивая жертву мертвыми глазами!

– А как пробьет полночь – так и придет за предателями! – повысил голос Свойский. – Громко будут стучать его сапоги! Вот так!

Он начал топать по полу, словно на ритм марша. К нему присоединились остальные юнкера, включая даже Зернова. Они топали все громче и быстрее, пока Карпов не вскочил и не закричал:

– Найдет, отрубит голову и унесет с собой!!!

Юнкера зловеще, в унисон расхохотались. Правда, видя скептическую ухмылку на лице Корсакова их смех как-то потихоньку утих.

– Это безусловно страшная история, господа, – признал Владимир. – Только позвольте вопрос – если его голову не нашли и она осталась в Грузии, то как она может кататься по коридорам в поисках жертвы?

22 декабря 1880 года, среда, день, Дмитриевское военное училище, Москва

В час пополудни кадеты в сопровождении ротмистра Чагина отправились в конюшни для «репетиций» – учебных выездов. Пользуясь отсутствием офицера, Корсаков проник в дежурку и изготовил оттиски висевших там ключей. Он не собирался зависеть от прихотей полковника при исследовании училища.