Книга Башня. Новый Ковчег-2, страница 127 – Евгения Букреева, Ольга Скляренко

— Что теперь? — Сашка аккуратно опустил Павла Григорьевича обратно на мокрую плиту.

— Надо его тащить наверх.

— Наверх? Как?

— Через косяк, — вырвалось у Кира.

Он и сам понимал, что наверх им Павла Григорьевича не дотащить. Тот был слишком большим, слишком тяжёлым, но и оставлять его здесь было тоже нельзя. Кир поднял глаза на Сашку, встретился с ним взглядом.

— Как-то надо, — сказал тихо. И Сашка, странно дёрнув подбородком, согласно кивнул.

Глава 27. Сашка

Сашка нёсся по лестнице вверх, не выпуская из виду маячившую впереди спину Кира. Они бежали быстро, оставляя за собой пролёт за пролётом. Кир взял нехилый темп, и Сашка, никогда не отличавшийся никакими спортивными талантами, чувствовал усталость. Воздух поступал в лёгкие с силой, какими-то рывками, принося почти болезненные ощущения, в коленках была слабость, а руки ощутимо подрагивали.

Сашка вообще не понимал, какая сила его вела, где он её вообще взял, эту силу. Когда Кирилл там на платформе сказал не терпящим возражения тоном, что Павла Григорьевича надо как-то затащить наверх, а ему, хочешь не хочешь, но пришлось на это согласиться, Сашка совершенно не чувствовал в себе этой силы. Согласился по инерции, потому что уже привык соглашаться с Киром во всём, но при этом абсолютно не веря в успех предприятия. И всё-таки… всё-таки каким-то чудом им это удалось, и теперь, оставив Савельева, который так и не пришёл в сознание, в одном из тёмных и сырых помещений наполовину заброшенного двадцатого этажа, они, опять сорвавшись с места, продолжили свою бешеную гонку.

Скорость Кир не сбавлял, гибкий, жилистый, он бежал легко, перепрыгивая через ступеньки, и разве что слегка тормозил на поворотах. Сашка боялся отстать от него, но при этом, где-то в глубине души уже знал, что не отстанет — ни на метр не отстанет, добежит, не сбавит темп. Даже если после этого у него откажут ноги, а лёгкие разорвёт на мелкие лоскуты.

К нему пришло странное ощущение. Вроде бы ничего хорошего в их нынешней ситуации не было — они стали свидетелями покушения, да какого покушения. Попытаться убить самого Главу Совета — это не кот начхал. И теперь от них, от их решений и поступков зависит жизнь первого человека во всей Башне. Никогда ещё от Сашки не зависело так много. И да, ему было страшно. Страшно до помутнения сознания, до мурашек, до судорог в кончиках пальцев. Он понимал, что в любую минуту могут вернуться убийцы, те два равнодушных отморозка, при воспоминании о которых к горлу подступал крик, который, казалось, невозможно было сдержать. Но вместе с тем — и это было ново для Сашки — он ощущал внутри что-то ещё. Уверенность, решимость, даже злость, холодную, как морской ветер и — что уж совсем невероятно — подобие отчаянного веселья. Кураж. Да, именно кураж. Он никогда толком не понимал, что это такое. Да, он читал про выброс адреналина в минуту опасности, про внезапно охватывавшую удаль. Но он считал, что это всё относилось к каким-то героям — придуманным, литературным, киношным, словом, ненастоящим. Иногда ему казалось, что всё это — миф. Как может быть весело, когда страшно? И только сейчас, переставляя подрагивающие от слабости ноги, преодолевая ступеньку за ступенькой, он понял — не миф. Так бывает. И не только с легендарными героями из старинных допотопных легенд или с персонажами книг, а и с простыми людьми. Даже такими, как он, Сашка.