Книга Башня. Новый Ковчег 5, страница 106 – Евгения Букреева, Ольга Скляренко

Конечно, Мельников был далёк от мысли, чтобы разыгрывать шекспировскую трагедию и чинить препятствия юным Ромео и Джульетте. Да и на кровную вражду, как между Монтекки и Капулетти, их с Павлом отношения не тянули. Но тогда неприятно кольнуло — почему из всех девушек в Башне его сын выбрал именно дочь Савельева. Что за идиотская насмешка судьбы. Он вспомнил, как тем же вечером делился своими сомнениями с Соней, а та только улыбалась и говорила, что Ника — хорошая девочка, и вообще, они ещё дети, и думать про что-то серьёзное слишком рано. Но Мельников почему-то думал. Он то недоумевал, что Стёпа нашёл в этой невзрачной, рыжей и худенькой девчонке — красавицей Нику Савельеву назвать было сложно, то воображение подкидывало ему картины семейных обедов, если вдруг их дети однажды решат пожениться. Почему-то эти будущие обеды очень раздражали Олега — он представлял, как они сидят с Савельевым за столом, испытывая неловкость, и с трудом скрывают свою неприязнь друг к другу.

Сегодня переживания месячной давности показались Олегу смешными. К тому же, узнав Нику поближе, Мельников понял, что именно нашёл в ней его сын. В этой хрупкой девочке, совсем ещё ребёнке, чувствовался стержень. Внутренняя сила, которую она ещё и сама, может, не до конца осознала. Что-то неуловимое, что делает из человека личность и невольно вызывает уважение…

— Чёрт, — едва слышно сказала Ника и чуть притормозила.

— Что? — Олег отогнал свои мысли, положил руку ей на плечо. Они приближались к КПП, уже были видны стоящие у турникета военные.

— Он меня знает, вон тот, который с усами, — тихо проговорила Ника. — Это дядя Миша.

Олег мысленно выругался. Наверно, что-то такого он подсознательно и боялся. Какой-то дурацкой, выходящей из-под контроля ситуации. И что теперь делать? Разворачиваться и уходить прочь? Ничего глупее и придумать нельзя. Тем более, что на КПП их уже заметили.

— Спокойно, Ника, — сказал Мельников, постарался придать голосу уверенность, которой не было, и ещё раз повторил. — Спокойно.

Тот, которого Ника назвала дядей Мишей, преградил им путь.

— Ваши пропуска, — сказал он негромко и протянул широкую крепкую ладонь.

Мельников достал из кармана свой пропуск, посмотрел на Нику. Та вынула свой. Военный забрал у них оба пропуска и коротко кивнув напарнику, видимо, младшему по званию:

— Садулаев, будь здесь, — скрылся в будке КПП.

Его не было минут пять-семь, вряд ли больше, но Мельникову показалось, что прошла целая вечность. Садулаев, высокий, чернобровый, с косой чёрной чёлкой, падающей на лоб, не сводил с Ники глаз. Правда, в его взгляде Мельников видел не профессиональную настороженность военного, а всего лишь юношескую заинтересованность — так мальчишки, только что переступившие порог пубертата, смотрят на девочек, пытаются придать себе вес, показать свою значимость. Этот тоже пытался. В другое время Олег, наверно, посмеялся бы про себя, глядя на этого вчерашнего мальчика, которого можно было бы назвать красивым, если бы не тонкий, чуть кривоватый, наверно, сломанный в драке нос, но сейчас ему было не до этого. Он не знал, что делает в будке КПП этот дядя Миша: пробивает пропуска в системе или вызванивает Караева. Но бежать было уже поздно, да и некуда.

— Всё в порядке, можете идти.