Книга Башня. Новый Ковчег-3, страница 166 – Ольга Скляренко

Он оторвал руку от головы и вперился ошеломленным взглядом в супругов Рябининых.

— Как я сразу этого не понял. Ведь Ставицкий пока даже не у руля. Кто он? Один из членов Совета. Он же по сути ещё ничего не решает.

— И что? — холодно осведомилась Наталья Леонидовна.

— Как что? А зачем тогда к нему приходил Долинин? Что ему вообще там понадобилось? Подумайте сами. Долинин мог прийти к Ставицкому только по одной причине. Сергей Анатольевич вызвал его сам. А это значит… Юра, боюсь, ты будешь следующим. После меня. Меня просто тихо пристукнут где-нибудь в углу, а на тебя повесят убийство генерала. Долинин давно это копает.

— Чтобы повесить на меня убийство, нужны улики, — прошипел Рябинин. — А их нет.

Он вскочил со стула. Нервно прошёлся до стены и обратно.

— Наталья Леонидовна, — в столовую заглянула горничная. — Горячее подавать?

— Пошла вон! — рявкнул на неё Рябинин и, быстро вернувшись к столу, навис над Кравцом, сверля его взглядом. — Улик нет!

— Увы, — Антон выдержал Юрин взгляд. — Увы, Юра, они есть.

Рябинин медленно опустился на стул, схватился рукой за ворот рубашки, словно он душил его. Полное лицо, с гладко выбритыми, обвисшими, как у старого бульдога щеками, из красного превратилось в тёмно-багровое, и Кравец даже на какой-то момент испугался, не хватил бы Юру удар. То, что сейчас наблюдал Антон, было больше, чем рядовая Юрина трусость. Это был страх. Знать бы ещё, кого Юра боится больше — Ставицкого или того же Долинина, который может и копал под Юру, но у Сергея Анатольевича точно не был. Антон это выдумал, прекрасно отдавая себе отчёт, что проверить его слова никак нельзя. Но в одном у Антона теперь не оставалось никаких сомнение — улика действительно существует!

— Что вам известно, Антон Сергеевич? — Наталья Леонидовна, не обращая никакого внимания на своего мужа, подняла глаза и пристально посмотрела на Кравца. Её лицо было невозмутимо и спокойно, как будто они разговаривали о ничего не значащих вещах, а ведь Наталья Леонидовна была в курсе того, какую роль сыграл в смерти генерала её муж. Она вообще всё прекрасно знала — в семье Рябининых был только один мужик, и им был не Юра.

— Мне нужно кое-что вам рассказать, и если хотите — покаяться. В сложившейся ситуации есть и моя доля вины, но меня оправдывает то, что и вы не до конца были честны со мной.

Теперь Антон обращался уже к обоим супругам Рябининым. Смысла нет апеллировать к одному Юре, тем более, что последнее слово всё равно останется за его женой. А она пока молчала, никаких эмоций не отразилось на её ровном лице, разве что лёгкий румянец чуть тронул высокие царственные скулы. А может, это был и не румянец, а так — свет бронзовой люстры, отражённый от тёмно-малиновой скатерти.

— Помнишь, Юра, наш разговор у тебя в гостиной где-то месяца два назад. О том, что генерала надо убрать. Мы были неосторожны в своих высказываниях, но я всегда считал, что в вашем доме такие вещи можно говорить открыто, хотя, как говаривали наши мудрые предки: и у стен есть уши.

— Здесь нет прослушки, — прохрипел Рябинин, с силой дёрнул за ворот так, что оторвалась пуговица, отлетев прямо в пустую тарелку перед Кравцом.

Антон поднял её, задумчиво повертел в руках, отложил в сторону и пожал плечами.

— Никто и не говорит о прослушке. Просто в тот день в гостиной мы были не одни. Разговор подслушал Поляков, такой смазливый блондинчик. Он ходит к твоей дочери и ещё строчит тебе доносы. На меня.