Книга Волошский укроп, страница 60 – Стасс Бабицкий

Она зарычала сквозь кляп, тут же срываясь на визг — крысы набросились все разом, вонзая зубы в ее плечи, шею, лицо. Три самых голодных прыгнули на грудь девочки, еще две стали вгрызаться в живот. От боли, адской боли, перед глазами вспыхивали алые пятна. Анастасия кричала уже непрерывно, однако звук тонул в промасленной тряпке. Дикая сцена сопровождалась лишь голодным повизгиванием и сопением пожирающих ее крыс.

А потом подземные хищники бросились врассыпную. Испугались того, кто надвигался снизу, поднимаясь против течения. Может быть, девочке тоже стоит испугаться? Есть ведь чудовища, пострашнее крыс. По легенде, в Духов день из рек и озер выходят русалки, оживают топляки. Такие не просто погубят до смерти, того и гляди — душу заберут. Будет она потом скитаться тысячу лет в виде болотного огонька, заманивать неосторожных путников в топи и трясины. Нечто огромное приближалось, расплескивая воду и тяжело хлюпая с каждым шагом, словно бы длинным хвостом. Единственный глаз горел огнем, хищно посверкивая во тьме. Заметив девочку, страшилище издало ликующий гортанный вопль и, судя по плюханью воды, перешло на бег. Анастасия крепко зажмурилась и начала, в который уж раз за вечер, шептать молитву.

Когда она открыла глаза, казалось, тысячу лет спустя, то увидела перед собой Спасителя. Может, это все-таки сон? Но нет, вот же кудрявая борода, добрые глаза, переполненные любовью и беспокойством. Повернув голову, она разглядела длинную монашескую рясу, которая все-таки намокла, оттого и хлюпала по воде.

— Жива! — закричал он знакомым голосом отца Алексия. — Жива! Ох, да ведь это же моя давешняя отроковица. Спасибо, Господи, что помиловал и уберег безвинного ребенка!

Священник пытался развязать намокшие веревки, но ничего не получалось. Тут из темноты послышался другой голос, холодный, властный и слегка металлический, как показалось Анастасии.

— Позвольте мне.

Сверкнула шпага. Путы, стягивающие руки и ноги, распались надвое и кровь снова побежала в затекшие конечности. Было больно, но этой боли девочка даже обрадовалась. Она села, бережно поддерживаемая монахом, и смотрела с нескрываемым интересом, как незнакомец прячет потайной клинок обратно в трость, поворачивая набалдашник влево, пока не раздастся щелчок.

— Надо как можно скорее уносить отсюда г-жу Арапову, — сказал этот человек, разом напомнивший Анастасии дюжину персонажей французских романов. — Она вся в крови и дрожит от холода. А здесь кругом грязь и неизвестно какая зараза. До Трубной площади уже недалеко.

Алеша кивнул и легко поднял девочку на руки.

— Освещайте путь, Родион Романович. Я совсем не ориентируюсь в здешних направлениях.

Мармеладов кивнул и пошел вперед с фонарем. Минут через десять, когда руки священника начали предательски уставать, желтый луч керосинки осветил пролом в стене — трещина шла наискосок, разрезая стену тоннеля почти ровной линией. Не исключено, что своим происхождением она обязана не природным явлениям, а зубилу и молотку.

— Сюда! — зашептал сыщик.

— Не забывайте об осторожности! Извозчик не зря предупреждал о разбойниках, — пропыхтел Алеша. — Хотя, с вашим оружием, засады можно не бояться.

Мармеладов перехватил трость поудобнее и, слегка пригнувшись, шагнул в треугольный пролом. Почти сразу вернулся: путь свободен. Они оказались в подвале, где вдоль стен стояли штабеля с пыльными бутылками. Здесь сыщик принял девочку из рук монаха и велел тому взять вина с ближайшей полки.