Книга Человек, вернувшийся издалека, страница 83 – Гастон Леру

Выйдя из парка, Фанни не заметила ничего необычного, и по хорошо известной ей тропинке, бежавшей вдоль опушки леса Сенар, дошла до березовой рощи.

Сквозь деревья она время от времени видела стены дома, на которые падали блики луны. Небо было затянуто огромными тучами, и ветер гнал их галопом в сторону леса, затянувшего свою заунывную песню.

Но сердце Фанни словно выковали из стали: закутавшись в теплый плащ, защищавший ее с головы до ног, Фанни не дрожала ни от холода, ни, если можно так сказать, от моральных терзаний.

Ночные звуки и виды ее нисколько не тревожили. Ее не остановили ни неожиданно надломившаяся ветка, ни силуэт измученного куста на обочине дороги. Она шла осторожно, но все-таки шла и вскоре уперлась в сколоченное из досок ограждение, за которым однажды вечером ей уже доводилось прятаться вместе со своим дорогушей, когда они следили за одержимой Мартой.

В то время речь шла только о том, чтобы «знать». Теперь следовало «действовать».

И она стала ждать.

Примерно тот же час и тот же пейзаж… Сквозь тучи проблескивает луна… На деревенской колокольне отбивают время те же старые часы… слева от дороги так же печально трепещут листьями осины… тот же самый холодок между прибрежными кувшинками и корнями ив… и так же позвякивает цепь старой лодки…

Ах, этот звон цепей, как много он значит для некоторых несчастных, потерявших рассудок людей!.. Даже в такой момент Фанни вряд ли удержалась бы от улыбки, если бы она не заметила у маленькой садовой калитки бедняжку Марту…

Да, разумеется, это была она, бледная, словно привидение… такой Фанни ее раньше не видела!.. Еле идет, вся дрожит… и в сущности такая маленькая, что даже Фанни с ее стальным сердцем, возможно, сжалилась бы над ней, если бы бедная безумица внезапно не произнесла имя своего безумия: «Андре!.. Андре!..»

Она звала своего дорогого призрака… свое преданное привидение… И, наверное, видела его, потому что слышала то, чего никто не слышал, а значит, могла видеть то, чего никто не видел… Протягивая руки навстречу своему сновидению, несчастная женщина двинулась к реке… продолжая звать: «Андре!.. Андре, ты здесь?..»

И со спины к ней, словно подстерегающая добычу тигрица, подкралась Фанни. Оставался всего один шаг, и она бы дотянулась до жертвы, одно движение, и тело полетело бы в реку.

Но Фанни не сделала этот шаг, не сдвинулась с места… она чуть не закричала от ужаса: «Призрак явился!..»

Она узнала его по ране на виске; впрочем, лицо его было освещено лунным светом, пробивавшимся сквозь ветви. Это был Андре. Его прекрасные глаза, казалось, ставшие еще больше, с бесконечной печалью смотрели на Марту, его бледное красивое лицо, изможденное и страдальческое, еще больше осунулось, на все это Фанни обратила внимание, хоть и смутно различала его контуры, что терялись в ночном тумане, плывущем вдоль берега.

На нем был широкий плащ, точнее, бесцветное тряпье, ниспадавшее с плеч и терявшееся в ночной дымке. Он сидел в старой лодке и видел только Марту.

Если Фанни, заметив призрака Андре, не завопила от ужаса, то лишь потому, что звук отказался вылететь из ее открытых уст. Крик ужаса живых при виде оживших мертвецов застыл в ее сжавшемся горле; и, зашатавшись, словно ей нанесли сильнейший удар, на секунду оглушивший ее, она повернулась и в отчаянии бросилась бежать.