Книга Смертельный альянс, или Бой без правил, страница 55 – Григорий Башкиров

– А черт его знает, – ответил он зло. – Если судить по теперешним делам Михеева, ясно одно, что прохиндей он высшей гильдии и заниматься им необходимо. На безрыбье… – начал Птицын, но я прервал его:

– Если это не Михеев, то кто?

– Не знаю! – резко ответил Воробей. – Но, возможно, сошли мы с курса.

Птицын зажег сигарету. Быстро докурив до фильтра, загасил окурок в пепельнице и взял телефонную трубку. Доклад Котову занял несколько минут. Потом Котов перезвонил сам:

– К вам едет Махно с группой. Принято решение изымать «мерседес» незамедлительно.

– Может, следует наблюдение установить? – попытался возразить Птицын. – В крайнем случае своими силами эту лавочку накроем.

– Нет! – Котова был непреклонен.

– Слушаюсь и подчиняюсь, – буркнул Птицын и положил трубку.

Через полчаса дверь кабинета распахнулась, и на пороге нарисовался заместитель начальника угонного отдела Костя Махно. Он уселся на диван, распахнул полы дорогой дубленки и закурил.

– Ну что у вас? – важно спросил он.

– Ты, Костя, оборзел! – взвился Воробей. – Тебе в клюве раскрытие принесли. Радоваться должен, а ты задницу морщишь, и пальцы перед коллегами гнешь! Не я тебя вызывал, а руководство направило работать по своей линии. Некогда – так и скажи! Без тебя справимся! – Воробей замолчал.

– Ты, Толик, волну не гони, – примирительно сказал Махно. – Этот «мерс» стоит того, чтобы его искать.

Я переглянулся с Птицыным.

– Не понял…

– А чего тут непонятного? – Махно старался держаться подчеркнуто важно. – За ним большие люди стоят. Угон на контроле стоит.

– Получается, что мы мимо кассы пролетели, – прищурился Воробей.

– Почему же, – снисходительно ответил Махно. – С меня простава.

Я усмехнулся. Пара бутылок коньяка в сравнении с тем, сколько поимеет с хозяина «мерседеса» Костя, виделись песчинками с пляжа.

– Ладно, – сказал Махно, увидев мое выражение лица. – Потом разберемся. Говори, куда ехать?

Откровенно говоря, мне было глубоко наплевать на Костину благодарность и доходы. В нашем отделе были другие порядки и отношения между сотрудниками. Все дело в клиентах фирмы. Среди Костиных весьма часто встречались богатенькие и упитанные, всегда готовые отблагодарить за услугу, и, главное, они все были живы. С наших же потерпевших взять было нечего, кроме биологических образцов для экспертизы. Не знаю, как других, но меня никогда не одолевала зависть. Предложи мне, Птицыну или Мухе сменить неплодородную почву на чернозем, я был уверен, никто из нас даже не помыслил бы о таком счастье. Согласиться, значит предать себя и своих товарищей. Котов бы этого точно не понял. Он конечно же подписал бы рапорт, но после этого никакого обратного пути. Поэтому убойный отдел в кулуарах Главка считали закрытым. Отбор новых сотрудников был строг. Первоначально требовалась рекомендация опытного и уважаемого сыщика, но и она не играла решающей роли. Быть или не быть кандидату опером убойного отдела решалось на общем собрании путем простого голосования. На нем деловые и особенно личные качества кандидата разбирались настолько досконально, что тот выходил из кабинета шефа с чувством легкости и чистоты, как после исповеди и причастия. И только тогда он уверенно топал в отдел кадров. Вся эта сложившаяся годами и не от хорошей жизни процедура эффективно препятствовала появлению случайных людей. На своей практике я не помню случая, чтобы к нам пришел кто-то работать по блату или звонку свыше. Они и сами не стремились попасть в круговорот суточной пахоты, трупной вони, грязи и ежедневного риска. Другое дело ОБЭП, где светила карьерная перспектива, спокойствие и жизненное благополучие. Если были связи, то вопрос решался быстро. Двери организации широко раскрывались перед успешным протеже.