Книга Тайна ордена Еретиков, страница 158 – Владимир Голубченко

– Стойте, – дождавшись окончания столь воодушевленной речи Габонца, наконец воскликнул Иван: – Мы не нашли хранилище, все что мы узнали, это что три века назад все украденное, хранилось на этом корабле, – не обращая внимания на Питера, растерянно разведшего руки в стороны и готовящегося приступить к спору, профессор взглянул на Готье: – Вам не известно куда он отправился?

– Для ученого мужа у Вас весьма рассеянное внимание, – сосредоточенно вглядываясь в глаза историка ответил Готье, ему явно не понравилось это выступление: – Нам не известно куда ушли те корабли, Робертс предпочел сохранить эту информацию в тайне.

– Почему? – заинтересованно спросила девушка.

– Потому что он сошел с ума, – с готовность ответил Готье: – Раньше я часто приходил сюда, перечитывал все письма, заметки, сделанные рукой Робертса в надежде понять, в чем же мое предназначение. Я искренне хотел верить, что все это не напрасно, но все что смог узнать… – удрученно выдохнув, Готье посмотрел на Лебелетье, все еще не сумевшего выровнять дыхание: – …Я служил прихоти параноика.

– Я хочу взглянуть, – безотлагательно воскликнул профессор.

– Зачем? – Питер, наконец преставший отыгрывать свою роль удивленного пантомима, на которого никто не обращал внимания взорвался: – Что ты хочешь узнать?

– Куда увезли содержимое хранилища, – Южин был настроен на жесткий диалог, поэтому каждое слово чеканил сквозь зубы: – Я тоже понял, что со временем Робертс стал терять рассудок, но корабль, я уверен, он не просто так его оставил. Если и есть ниточка, способная вывести нас на след сокровища, то она сокрыта среди этой рухляди!

– Пускай, в порядке бреда… – с силой закусив губу, Питер прикладывал все свое дипломатическое мастерство, чтобы не разразиться потоком брани: – …Представим, что ты прав и старый пьянчуга действительно оставил послание на этом корабле… – замолчав, Питер сосредоточенно всмотрелся в глаза историка и убедившись, что историк понял его мысль продолжил: – …Не значит ли это, что, уничтожив его, мы обрубим все концы? Разве не этого хотел наш друг? – заканчивая, Питер пренебрежительно махнул рукой в сторону Лебелетье.

– Нет… не этого… – сдавленная несколькими мгновениями ранее глотка, француза смогла исторгнуть только какое-то ужасающее бульканье, лишь отдаленно напоминавшее человеческую речь: – Мы… Мы дол…

– Мы уже ничего не должны, – не унимался Питер.

– Пит! – историк попытался понизить постоянно нарастающий градус: – Ты думаешь Планкин последний? Ты думаешь больше не будет никого охочего? Ты готов к миру, где религиозные распри вспыхнут с новой силой, или случится что-то хуже? – Иван искренне надеялся, что его слова возымеют вес. И как ни странно его короткая, но эмоциональная речь произвела должный эффект. Очередной аргумент, заранее подготовленный Питером буквально завис на полу слове, представляя возможность историку вновь надавить:

– Послушай, возможно старик просто вывел суда в море и затопил их, возможно… – склонившись над ухом Питера, Иван практически перешел на шепот, пытаясь заставить вора перейти на свою сторону: – …Но представь, что все не так. Представь, что он куда-то вывез артефакты. Ты представляешь, что случится с миром, если подобное выплывет наружу?».

Слушая историка, Питер в ответ лишь утвердительно кивал, но отвечать не спешил. Его скулы были напряжены и судорожно дергались, выдавая бурлящую бурю эмоций. Очевидно он осознавал, что Южин прав, но признавать этого не хотел.