Книга Тайна ордена Еретиков, страница 85 – Владимир Голубченко

– Ты оглянись по сторонам, – деловито, будто хирург готовившийся к операции, вор принялся выуживать инструменты из сумки: – Ты так торопился, что даже забыл рассказать какой-нибудь «ботанский» факт вон о той лестнице, – Питер лениво махнул рукой в сторону огромных ступеней за своей спиной, которые Иван и правда не заметил, подбегая к двери: – …А я тут… ну… ты знаешь… открою!

– Как же ты откроешь?

– Ну, я потратил приличную сумму на то, что в этих рюкзаках, ты же не думаел, что там только фонарики? – продолжая готовить «операционную» ответил вор.

– Что это за… – шипящий звук странного аппарата в руках Беркли прервал очередной вопрос историка и Южин наконец понял, каким образом будет решаться замочная проблема. В руках у вора работал небольшой «охладитель», более научного наименования подобного приспособления Иван придумать не мог. Устройство выплескивало на стальные петли небольшую струю жидкого азота, отчего они быстро покрывались инеем. Разобравшись с нехитрым планом вора, Южин улыбаясь покачал головой и обернулся.

От увиденного у профессора на мгновение перехватило дыхание. Торопясь к заветной двери, Южин не заметил огромного помещения, сильно отличавшегося от всего подземного ансамбля.

Перед взором историка расположилась широкая лестница, на которой без труда могла поместиться целая папская процессия, что вероятнее всего некогда и происходило. Ступени были сделаны из искусно вырезанного мрамора, хоть и покрытого многовековым слоем пыли, мха и известняка, но все же сохранившего остатки былого вида. Оглядываясь по сторонам, Южин с удивлением обнаружил искусные барельефы в человеческий рост, расположенные по обеим сторонам просторного зала. Направляя луч фонаря на ближайшую каменную плиту, профессору пришлось приложить максим усилий, чтобы разобрать картину, запечатленную в камне.

– Peccata capitalia, Acedia⁶ – профессор беззвучно зашевелил губами. Историку было сложно совладать с эмоциями, детская радость новых открытий переполняла его. Одно дело обнаружить тайный безжизненный ход под землей, но совсем другое это…

– Ну же профессор… – не отрываясь от работы, повысил голос Питер: – Ты что-то замолчал, я даже соскучился по-твоему неуместному нудению.

Историк предпочел не отвечать на вопрос компаньона, тем более тон Питера указывал скорее на издевку, чем на реальный интерес. Между тем, профессор переключил свое внимание на очередное настенное изваяние, скорее, чтобы убедиться в своей догадке. Эту пластину время пощадило и рисунок был более чем отчётливым.

«Gula – чревоугодие! – Да уж, не самое изобретательное украшение!»

Хмыкнув под нос, историк взглянул на оставшиеся плиты и без того прекрасно понимая, что увидит на них. По семь пластин на каждой из стен изображали главные грехи человечества.

Потеряв интерес к изваяниям, Иван оглянулся на подельника. Питер уже успел расправиться с двумя петлями, сдерживающими двери и сейчас работал над третьей, что давало еще немного времени на изучение зала.

Своды строения когда-то украшала фреска, о чем свидетельствовали мелкие частички рисунка, то и дело попадавшие под луч фонаря. Но в отличие от камня, штукатурка не так долговечна, а уж тем более в этой обстановке. Удрученно выдохнув, историк посмотрел себе под ноги. На камнях покоились мелкие остатки обрушившейся штукатурки, но определить, что же было изображено на своде этого таинственного зала уже не предоставлялось возможным.