Книга Дом у скалы. Ангел, который меня оберегает, страница 71 – Татьяна Василевская

Прохоров пошел дальше. Следующая дверь была приоткрыта. Он осторожно толкнул ее и посветил внутрь. Он успел только рассмотреть письменный стол, за ним книжный шкаф, а между столом и шкафом силуэт человека. Прохоров открыл рот, что бы крикнуть: «Руки за голову», – но не успел. Раздался хлопок, и следователь почувствовал, как нестерпимой болью обожгло бок. «Вот, придурок», – чувствуя, как непослушное тело оседает на пол, обругал он сам себя.

– Шевельнешься, и ты покойник, – прозвучало где-то далеко-далеко, за тысячи, а может за миллионы километров. Прохоров попытался рассмотреть говорившего. Но было слишком темно. Мысли ворочались в голове медленно. Глаза закрывались сами собой. Послышался звук глухого удара, стон. Через несколько секунд зажегся свет. Прохоров зажмурился.

– А ты догадливый, мент, – насмешливо сказал мужской голос. Прохоров слегка приоткрыл глаза. Напротив него стоял высокий темноволосый мужчина, с грубым лицом. Прохоров узнал его.

– Господин Северцев. Вы-то, какими судьбами здесь? – делая над собой усилие, просипел следователь.

– Ну, не один ты такой умный. Хотя, не такой уж ты и умный, раз на пулю, как последний лох нарвался.

– Что Вы здесь делаете? – повторил Прохоров.

– Соскучился. Ностальгия. Бывший дом. Бывшая страна, – ухмыльнулся Северцев.

– Что с ним? – скосив глаза, на лежащего на полу человека, спросил Прохоров.

Северцев пожал плечами.

– Лежит. Отдыхает.

– Живой?

– А че ему сделается? Я его так, слегка приложил, чтобы не дергался, не мешался под ногами.

Северцев подошел к, начавшему приходить в себя, лежащему на полу мужчине. Выдернув из его брюк ремень, он ловко замотал ему руки за спиной. Мужчина взвыл и задергался.

– Захлопни пасть, гнида! – рявкнул Северцев.

– Умоляю, развяжите руки… Боль… Не могу терпеть… Прошу! – умоляюще, чуть не рыдая закричал тот.

Северцев туго затянул ремень и наклонился к корчащемуся от боли, подвывающему и скрипящему зубами пленнику.

– Скажи спасибо, что ты вообще еще жив. Не заткнешься, я это быстро исправлю, – угрожающе сказал он. Человек закусил губу и замолчал.

Северцев вернулся к Прохорову и встал напротив, насмешливо улыбаясь. Следователь чувствовал себя жалким и беспомощным, лежа в ногах у возвышающегося над ним, кажущегося из такого положения гигантом, Северцева. Он попытался подняться, но комната начала быстро вращаться и он едва не лишился сознания.

– Не дергайся мент. Лежи, – сказал Северцев. Он сунул руку за пазуху кожаной куртки. В этот миг Прохоров подумал, что сейчас этот, в сущности, тоже самый настоящий бандит достанет пистолет. Но нет, это было не оружие.

– Держи мент, дарю, – в темных глазах плясали озорные и в то же время пугающие огоньки.

На пол рядом со следователем упала книга. Небольшая, чуть больше обычного формата. В коричневом кожаном переплете, на обложке была наклеена цветная репродукция какой-то картины. Название, тесненное золотыми буквами, было, скорее всего, на немецком, а может на латышском.

Прохоров облизал пересохшие губы. Ему становилось все хуже. Нужен был врач. И полиция, забрать преступника. Пойманного, как ни прискорбно это признать, не им, а другим преступником, который, фактически, спас его жизнь. С огромным трудом Прохоров достал телефон, показавшийся ему страшно тяжелым. Пытаясь сосредоточиться, что нужно сделать, что бы позвонить, следователь уставился в экран мутным взглядом. Он заметил, что темная фигура, стоявшая рядом с ним, наклонилась.