Книга Корнет Савин, страница 138 – Арм Коста

Санитар быстро спрыгнул с повозки и показал бумагу:

— Сверять будете?

Слушая диалог санитара с конвоиром, Савин напрягся в ожидании. Что если охранник возжелает проверить мёртвое тело? Он застыл от ужаса при мысли, что его могут пронзить штыком.

— Ты что ж, думаешь, у меня девять жизней, как у кошки? — загоготал в ответ конвоир, и брезгливо оглянулся на Джона Форреста, который всё ещё топтался у ворот, перечитывая бумагу об освобождении.

Англичанину казалось возмутительным, что голодного, измождённого человека вот так выпихнули на улицу, не предоставив никакой компенсации за ущерб, причинённый его здоровью и репутации.

— Разрешите идти? — спросил санитар у конвоира, который, казалось, забыл о нём.

Форрест, наконец, сложил бумагу в нагрудный карман и недовольно объявил:

— Я тоже, пожалуй, пойду!

Джон направился к выходу, демонстративно не попрощавшись с начальником тюрьмы.

— Идите, идите. Вы свободны, — крикнул ему вслед начальник, не желавший, чтобы Форрест строчил жалобные пасквили в его адрес. По мнению начальника тюрьмы, все эти англичане мошенники. Чего шастать здесь, в России? Зачем скупать непроверенный товар? Махинаторы, одним словом, и всем им место за решёткой.

Ворота тюрьмы широко отворились, и Форрест вышел, таща за собой адвоката. Повозка с мертвецом выехала следом, и ворота тюрьмы тут же закрылись на множество засовов.

6.

Через час телега с трупом медленно подъезжала к кладбищу за городом. Здесь хоронили умерших арестантов и бродяг. Старые могилы давно поросли травой, и могильщики не торопились копать новые, предпочитая выполнять заказы по мере необходимости.

Территория кладбища тянулась вдоль мусорной свалки, куда налетали тысячи ворон. Иногда мусорщики поджигали её, и тогда кладбище заволакивало облаком густого едкого дыма, от которого у всякого начинался приступ кашля. Ветер разносил по могилам остатки несгоревших кусков материи и бумаг, и от того кладбище было усыпано разноцветным мусором, напоминая издали заброшенный огород. Местные вороны с радостью подбирали цветные обрывки, украшая ими свои гнёзда.

У въезда на кладбище располагалась сторожевая будка, где могильщики обычно распивали вино в часы, когда не было работы. Повозка подъехала аккурат в семь часов вечера, и солнце ещё не село за горизонт. По обычаю могильщиков хоронить трупы после заката солнца запрещалось, и они недовольно поморщились: сегодня придётся снова работать.

Санитар и могильщики стянули мешок с трупом с повозки и оставили его лежать рядом с будкой. Сквозь плотную мешковину Савин наблюдал, как санитар достал из кармана несколько купюр и передал их могильщику в качестве оплаты за работу. Дюжий парень средних лет что-то говорил санитару с укоризной, но тот достал бумагу с печатью и тыкал пальцем в неё.

— Да пойми ты, мил человек, мертвец этот — заразный и оставлять его в тюрьме до утра никак было нельзя.

Договорившись о доплате, санитар передал могильщику ещё купюру и, быстро запрыгнув на повозку, плёткой несколько раз стегнул лошадь.

Могильщики подошли к мешку и стали разглядывать его со всех сторон.

— Сейчас закопаем? — спросил здоровый могильщик у старшого.

— Да ладно тебе. Работа не волк, в лес не убежит, — ответил старшой и пнул труп, желая отодвинуть его подальше от будки.