Онлайн книга «Грабитель с детским зонтиком»
|
– И вы им открыли? – занервничал Николай. – Без согласия своего квартиранта – не имею права! Пришлось им соврать: сказала, что помимо тебя у меня живут семейная пара и студент, но не поверили мне, один из них, толстый такой, сказал, что бывал у тебя, – встревоженно сообщила женщина. Не самые добрые мысли пролетели в голове Николая. Он спустился на несколько ступенек вниз – хотел поближе поговорить с хозяйкой квартиры и успокоить её. – Это мои знакомые, Шушаник, не пугайтесь. – Коллеги? Но какие-то неинтеллигентные… Николай ничего не ответил. Шушаник внимательно смотрела на квартиранта: на минуту ей показалось, что он чем-то обескуражен, но тщательно пытается это скрыть. – Всё нормально у тебя? «Не знаю. Не убеждён», – подумал Николай, ответив: – Да. Николай попрощался с хозяйкой квартиры и начал подниматься по лестнице. Шушаник вновь окликнула его: – Николайка? – Да, Шушаник. – Мой тебе совет: смени работу! – Почему? – Потому что твои коллеги несколько раз дежурили неподалёку от нашего подъезда! Николай призадумался, услышав эти слова, донёсшиеся уже с первого этажа. 48. Дом Феликса, Ленинакан, вечер, 28 июля Тихий и тёплый вечер обнимал Машу за плечи. Она сидела на скамеечке возле крыльца, любуясь закатом, девочки бегали с соседскими детьми недалеко от мамы – смех их звенел в ушах. Феликс вышел из дома, подошёл и поправил наброшенный на плечи Маши платок. – О чём мечтаешь, красавица? – муж улыбнулся жене, садясь подле неё. – О любви, – смущаясь, ответила она. Он взял её за руку, а она положила голову на его плечо. Маша смотрела на дочерей, которые носились вдоль улицы, поднимая пыль. – Ты считаешь, мы сможем? – спросила Маша. – Что именно, Машенька? – И через двадцать лет сидеть вместе на скамейке, всё так же любя друг друга? – Вместе мы всё сможем. Муж крепко обнял жену: она пахла абрикосовым цветком. – Феликс? – Да? Маше нравилось называть своего мужа по имени: когда она произносила его имя, он тут же становился серьёзным и собранным, фокусировал своё внимание лишь на ней, отбрасывая лишние, ненужные мысли, пристально глядел на свою маленькую, иногда капризную, но очень понимающую женщину. – Я должен ехать в Ереван, жена, – Феликс сурово обратился к Маше. – Знаю, неприятный разговор получается у нас, и время для него я выбрал не весьма подходящее, но появился Коля и… – Вчера за ужином на нём не было лица. Что-то страшное случилось у него? «Пока неясно… Если бы я сам знал, куда этот проныра встрял…» – мимолётом подумал Феликс. – Он нервничает, что с работой не справляется в одиночку, – может быть, я поеду к нему на днях в Ереван? Маша осторожно поднялась со скамьи. Не пронзала Феликса резкими взглядами, не винила его в частом отсутствии в стенах дома, не выпытывала, о чём молчит и о чём судачит с двоюродным братом, лишь обронила: – Надо – так надо. Он выручил тебя, а ты помоги ему. Феликс оторопел: обычно Маша боялась неведомо чего, переспрашивала по миллиону раз, что к чему, пыталась опекать своего мужа, ограждать от странных действий и подозрительных предложений. – Правда отпустишь в Ереван? – Отпущу. Коля – твоя кровиночка. Если он просит твоей помощи или нуждается в ней – не отказывай брату. 49. Обувной цех, Ереван, полдень, 29 июля Длинная стрелка на циферблате тянулась к двенадцати. Взглянув на часы, Николай неохотно поплёлся в кабинет Гаспара. В цеху под шум станков перекрикивались сотрудники; некоторые парни и девушки, опустив головы, сосредоточенно шили партию бесформенной обуви – план, знаете ли, сам себя не выполнит. |