Книга Орудие творца, страница 9 – Максим Канев

– Гриша, это ты!

Григорий оборачивается, что бы узнать, кто ему кричал. Повернувшись назад, он увидел Татьяну Марюшкину, которая подошла поближе и сказала:

– Григорий, у меня внучка сегодня приехала, а хотела на днях. Она вон в аэропорту сидит, ждёт. Я уже сказала ей, что ты приедешь, просто ты же хотел помочь.

– Да, конечно помогу, раз обещал, – сказал Григорий.

– Ой! Спасибо тебе, Гриша! Ты же знаешь, я в долгу не останусь.

Григорий молча кивнул и быстрыми шагами пошёл домой за машиной. Он мгновенно забыл про свой проложенный маршрут к бару, ведь Гриша построил новый, сначала домой, затем в аэропорт. И он никого не винил в том, что он не смог выпить, его главная цель была забыться, и неважно каким способом.

Через некоторое время, Гриша приближался к дому. И чтобы не терять ни минуты, он даже не зашёл в дом и не предупредил Анфису, а сразу сел в свой камуфлированный джип «Cherokee», повернул ключ зажигания, пристегнулся и дал по газам.

Дорога в аэропорт была длинной и даже немного плохой. Трястись по грунтовке два часа не все хотели, поэтому и таксисты брали такую завышенную цену – пять тысяч. Да даже если бы дядя Анзорик сделал скидку, то всё равно бы было дорого, как минимум тысячи три. Наверное, из–за бешеных цен, баба Таня никогда не ездила на такси, и всё время кого–то просила куда–то отвезти.

В этот раз Григорий ехал быстрее обычного. Навстречу ему сверкали автомобильные фары, будто светлячки, а по бокам дороги был только лес и забирающая душу темнота. И скорее всего из–за навязчивых ощущений связанных с лесом, Гриша ехал быстрее, так как он всё ещё не мог забыть утреннее происшествие.

Спустя полтора часа Григорий приехал к аэропорту. Припарковавшись, он отстегнул ремень безопасности и вышел из машины. Недалеко от авто, на лавочке сидела знакомая девушка с кучей сумок и баулов. Её смуглое лицо с правильными чертами можно было узнать издалека. Это и была Полина Шумерова.

Гриша приближался к Полине, подкуривая сигарету и испуская клуб серого едкого дыма, постукивая по асфальту своими тяжёлыми берцами. Было видно, что она не в духе, а как тут можно быть в духе, если приходиться сидеть уже несколько часов. Черенков подсел рядом с ней на скамейку, докурил и начал разговор:

– Здравствуй, Полина.

– Здравствуйте, – волнительно сказала она – вы же Григорий, верно? Мне бабушка, недавно позвонила, сказала, что вы хотели за мной приехать.

– Всё верно, я Григорий. Да я обещал бабе Тане приехать за тобой, а отказывать кому–то, для меня это последнее дело, – сказал Гриша.

– Спасибо вам, Григорий… Не знаю вашего Отчества.

– Григорий Иванович.

– Спасибо, что согласились приехать и отвезти меня, Григорий Иванович, таких добрых людей я давно не встречала, – промолвила Полина.

– Да не за что, – со смущеньем сказал Гриша.

Полина понесла в руках небольшую женскую сумочку, а за спиной у неё был рюкзак, Гриша же, понёс два больших баула, а на шею повесил дорожную сумку. Интересно, что было в её вещах, но вес у этих вещей был чересчур нелёгкий. Еле дотащив всё это имущество до машины, и запихав в багажник, Полина со своим личным водителем на этот вечер, умчалась прочь из аэропорта.

09:42, утро. Отделение уголовного розыска города N. Александр Максимович сидел в конференц–зале и ждал лейтенанта Егора Сапрыкина. Как обычно опаздывал. В уборную отпросился и то опаздывает. Но не прошло и года, он наконец–то вернулся. С двумя стаканами кофе и килограммом свежей выпечки, которую испекла его мама. Не настоящая мама. Егор был детдомовский, его родители погибли в автокатастрофе, когда он был еще совсем малыш. Но Егор любил и относился с уважением к Валентине Дмитриевне – своей мачехе.