Книга Империя предрассудков, страница 90 – Панна Мэра

Было темно, и я едва ли могла рассмотреть его лицо, но даже сквозь ночной мрак я видела, что он не думал шутить, улыбаться или заигрывать со мной. Меня очень и очень пугало его неожиданное преображение. Даже если его предложение помочь было лишь пустым звуком, его умение перевоплощаться было достойнее игры любого актера в Большом театре.

– Александр Николаевич, что вы? Я безмерно благодарна вам за это предложение, но, право, не стоит. Как я уже сказала, я думаю, у меня получится навестить его осенью.

– Дело ваше, – Александр был по-прежнему спокоен и холоден, и мне все больше казалось, что это совсем другой человек, нежели тот, с которым я встречалась на балах. – Если вы все же изъявите желание уехать, я могу решить вашу проблему, – подытожил он с такой же нотой равнодушного хладнокровия.

Затем его настроение вновь переменилось и он, изрядно повеселев, будто только что принял несколько горячительных рюмашек, подчеркнуто по-деловому произнес:

– Прошу прощения, но я должен вернуться, если бы вы только знали, какой меня ждет портвейн.

– Что ж, в таком случае, я желаю вам хорошего вечера, Ваше Высочество.

Я ждала, что Александр мгновенно исчезнет, скрываясь за стенами поместья, но он остался стоять на прежнем месте, словно ждал, что я первая покину его. Я не знала, как правильно поступить.

– Александр Николаевич…, – вдруг вырвалось у меня, и я сама испугалась от того с какой теплотой я произнесла его имя. Зачем я вообще это сказала?

– Да? – переспросил он, чуть понизив голос и не мигая глядя на меня.

«Если я сейчас ничего не скажу, то сгорю от стыда и неловкости!» – мгновенно пронеслось у меня в голове. Я принялась лихорадочно перебирать в голове все темы, которые мы сегодня затронули: лошади, моя мать, торговля отца, поездка домой. Так. Подождите.

Лишь сейчас я осознала, какая блестящая возможность улизнуть из дворца к отцу, мне представилась.

– Вы знаете, я все же хотела бы поехать в родное поместье как можно раньше.

Представляю, насколько жалко это звучало. Я обещала себе, что никогда не буду обращаться за помощью к этой своре высокомерных аристократов, но вот стояла перед одним из них и унижалась. Впрочем, я могла бы объяснить это острой необходимостью, но, как и в случае с борделем, менее стыдно от этого не становилось.

–Хорошо я решу этот вопрос, – коротко ответил он без всякого гонора.

Я смущенно отвела взгляд. Как же хорошо, что вокруг стояла непроглядная темнота, и он не видел моего смущение.

– Благодарю, Ваше Высочество, – я постояла молча еще несколько секунд, но, осознав, что он не собирается прерывать молчание, добавила, – ваш портвейн, Александр Николаевич.

– Ах, да, – князь словно очнулся от летаргического сна, а затем, немного неловко поклонившись, развернулся и зашагал к выходу.

Удивительно, какой странной вышла эта встреча. «Что это было?» – спрашивала я себя. Неужели этот человек способен на вежливый и осмысленный диалог? Неужели он согласился помочь мне, без всяких «если» и «но»?

Я резво зашагала вперед по тропинке навстречу ярко горящим огням в гостевой усадьбе.

Я не хотела думать о том, что только что произошло, но моменты недавнего прошлого настойчиво лезли в голову, требуя осмысления. Наверное, Александр стал единственным человеком за те полгода, что я провела в стенах дворца, который спросил меня о чем-то, что не касалось дел или императорской рутины. Он был первым, кто спросил меня обо мне и о моей семье. И это казалось мне очень странным, но и в то же время приятным.