Книга Вой лишенного, или Разорвать кольцо судьбы, страница 28 – Мария Захарова

Всплеснув руками, старушка оставила мужчин на пороге, а сама скрылась в комнате. Послышался грохот посуды, ее недовольное бурчание, а затем женщина вернулась с упомянутыми лепешками в руках и куском свежей брынзы, которой потчевала мужчин на завтрак.

— Вот, возьмите, — она всучила угощение старцу. — На дорогу. Не ахти, но лучше, чем ничего.

— Спасибо, мать, — поблагодарил Сарин, передав продукты Лутаргу, который тут же спрятал их в мешок. — За еду, за ночлег. Пойдем мы.

Старик поклонился углу ушедших и, открыв дверь, вывел молодого человека на улицу.

Уже рассвело, и слабое утреннее солнце почти справилось с белесыми кольцами тумана, заставив тот осесть росой на крыльцо и поручни, смочить тропинку до калитки и заиграть сверкающими каплями на траве.

Проводив гостей до крайнего дома, старушка вновь принялась давать указания.

— Все время супротив солнца, чтобы спину грело, — женщина указала рукой на запад. — Как до Гарэтки дойдете, повернете по сердцу, там брод у старого дуба. Мимо не пройдете. Большой он, высохший почти. Далече видать. А там тропа до Трисшунки. Как раз к вечеру будете. И аккуратнее там, зверья полно и сброда хватает, — напутствовала под конец старушка.

— Хорошо, мать. Свидимся еще.

Махнув на прощанье рукой, мужчины тронулись в путь.

— Скажи, Сарин, а какая она моя мать? — спросил Лутарг, когда деревня скрылась за деревьями.

Повязка с лица уже перекочевала на запястье, и теперь зоркий взгляд молодого человека тревожно всматривался вперед в поисках непредвиденной опасности.

— Она… — старец задумался, подбирая слова. — Она была доброй, милой и очень отзывчивой девушкой. Всем сердцем любила отца. Помогала многим.

— Я похож на нее?

— Нет, что ты, — Сарин усмехнулся. — Раса маленькая и хрупкая, с очень светлыми волосами.

— Так значит в отца…

— Не знаю, я карателя не разглядел, — ушел от ответа старик. — Вот от деда в тебе многое.

— Что?

Сарин окинул своего спутника внимательным взглядом. Иссиня-черные волосы молодой человек унаследовал не от тэланцев, о глазах вообще речи быть не могло, рост — также не дедовский.

— Подбородок его, нос, ну и упрямство, — последнее слово старик произнес со смехом, желая отвлечь Таргена от грустных мыслей.

— Не густо, — усмехнулся Лутарг, качая головой и вызывая в памяти мутный образ коленопреклоненного шисгарца. — Значит, я в их породу?

На это Сарин отвечать не стал. Что толку? Вблизи он шисгарцев никогда не видел. Вернее видел, но, как и многие, не рассмотрел.

Разве можно что-то разглядеть за этим голубым сиянием, что окутывает карателей? Во всяком случае, старику этого сделать не удалось ни разу — ни в Антэле в юности, ни в Синастеле недавно.

— Она меня боялась?

Этот вопрос озадачил старца, и он откликнулся встречным.

— Разве мать может бояться свое дитя?

Еще на сеновальне Сарин рассказывал молодому человеку, как Лураса любила его, играла с мальцом, занималась, и теперь не мог понять, откуда у того возникли подобные мысли. Младшая дочь вейнгара обожала своего сына, и это было понятно всем, кто хоть раз видел их вместе.

— Не боялась, — ответил, в конце концов, старик, так и не дождавшись от Лутарга реакции на свое недоумение.

— А отец… — мужчина замолчал, будто споткнулся на слове.

Его брови сошлись над переносицей, а губы сложились в плотную линию. Лутарг еще не определился для себя, как относиться к шисгарским карателям.