Онлайн книга «Античные хроники»
— А сатир его знает. — Агамемнон поскреб макушку. — Думаешь, я часто по своим лесам гуляю? Идем, к закату, может, куда и выйдем. Верное решение принял Агамемнон, ибо набрели герои вскоре на наезженную дорогу. Ободренный этим Аякс, немного отстав от решительно идущего впереди приятеля, радостно протрубил в бараний рог. Агамемнон схватился за сердце, затем за меч. Но Аяксу было достаточно и одной звуковой атаки. Мило улыбнувшись, он спрятал свой рог обратно в набедренную повязку. Бесконечной казалась дорога, но неутомимы были герои. Чувствовал Агамемнон, что его дворец где-то близко. Стоял-то он на возвышенности, и все, какие только имелись в царстве дороги, вели к великолепному мраморному дворцу. (В Древней Греции вообще то абсолютно все царские дворцы были мраморные и великолепные, так что не удивляйтесь. — Авт.) — О, слышишь, колесница! — Агамемнон резко остановился. — Через пять минут будет здесь. Аякс прислушался. Действительно, издалека доносился приближающийся дробный конский топот и скрип деревянных колес. Через несколько минут колесница выскочила из-за поворота дороги, окруженная облаком желтой пыли. Была она боевая (с ножами по бортам), влекомая черным жеребцом. Агамемнон поднял вверх большой палец, желая тормознуть удобное транспортное средство. Но колесница и не думала останавливаться, она лишь слегка вильнула и понеслась прямо на растерявшегося Царя. Нужно отдать Аяксу должное: в тот момент он ничуть не растерялся и грубо оттолкнул приятеля с дороги. Еще секунда, и от Агамемнона остались бы рожки да ножки, как от какого-нибудь глупого сатира. Но Аякс не только спас друга, он еще и ухитрился хорошо рассмотреть возницу. Им оказался странный, абсолютно голый мужик, восседавший на золотом горшке, с бессмысленным выражением на смуглом овечьем лице. (!!! — Авт.) Более удивительного возницы Аякс отродясь не видел. — Что это у тебя здесь за придурки разъезжают? — спросил могучий герой, помогая царю подняться с пыльной дороги. — Да теперь права на вождение колесницей любой ненормальный получить может, — пояснил Агамемнон. — Экзамен сдавать не хотят, подкупают чиновников, и на тебе нужная дощечка со всеми печатями. Давно меня дома не было. Вижу, полный бардак Клитемнестра здесь устроила, пока я у стен Илиона вино пил. Постоял Агамемнон на дороге, подумал, и тут дошло до него, что спас Аякс ему только что жизнь, а он его кретином называл и еще всякими гадкими обидными словами. Сделалось царю стыдно, и решил он сказать приятелю что-нибудь приятное. — А ну-ка прочти мне, Аякс, какое-нибудь свое стихотворение, — попросил Агамемнон, хлопая героя по могучему плечу. — Что? Неужели ты действительно хочешь послушать мою новую элегию? — не поверил своим ушам Аякс. — Правда. — Без дураков? — Без дураков. — Ну тогда слушай… гм… это новое… Домой мы к Агамемнону вернулись, Но что такое — шум, мы оглянулись, На нас летела колесница, Мелькали боевые спицы. Неужто совпаденье, вдруг подумал я. А где встречающие, где Агамемнона семья? На мрачного Таната был похож возница. О боги, может, он убийца, Подосланный коварной Клитемнестрой, Проклятою случайною невестой, Царицей ставшей лишь по пьянке? Стирающей солдатам Понтея портянки… А еще кто-то смел называть Аякса идиотом! И вот наконец добрались великие герои до царского дворца. Народа было у дворца немерено. Все с интересом наблюдали, как три могучих чернокожих эфиопа вносили во дворец сидяшего на золотом горшке голого мужика. (!!! — Авт.) — Эй, гляди, а вон и колесница, — сказал Аякс, толкая Агамемнона локтем в бок. Но даже после поэмы-подсказки царь не смекнул, что его совсем недавно элементарно пытались убить. Все-таки временами Агамемнон тормозил по-страшному. Народ, к сожалению, царя не признал. (Что бы там ни писал многоуважаемый Н. А. Кун. — Авт.) Все таращились на голого мужика, которого слуги Уже занесли во дворец. Грубо расталкивая праздных соотечественников, Агамемнон с Аяксом подошли к дворцовым воротам, охраняемым двумя бесстрашными гвардейцами, которые и не подумали развести перекрещенные копья, когда пред их взором возник Агамемнон. — А ну пропустите! — громогласно потребовал царь. — И меня, и меня, — донеслись из-за его спины голоса желающих попасть во дворец попрошаек, убогих калек и прочих шарлатанов. Ни один мускул не дрогнул на каменных лицах стражи. — Вы что?! — взревел Агамемнон. — Не видите, КТО перед вами стоит? Нулевая реакция. В довольно неприятную ситуацию, к счастью, вовремя вмешался Аякс, сын Оилея, который страх как не любил пустые разговоры. От ударов двух мощных кулаков стражники мгновенно оказались на земле. Из-под смявшихся в гармошку шлемов едва виднелись перекошенные подбородки. — Теперь шлемы с них снимешь только при помощи пилы, — знающим тоном прокомментировал кто-то из толпы зевак. Аякс открыл перед царем ворота, и Агамемнон гордо прошествовал — во внутренний дворик своих законных владений. Первое, что сразу бросилось ему в глаза, так это чей-то скелет на крыше, сидящий у флюгера в задумчивой позе. — Что бы это значило? — удивился царь, указывая на крышу дворца. — Может, это Икар? — предположил Аякс, ибо иного сравнения ему в тот момент в голову не пришло. — Зацепился за флюгер и помер. — В позе мыслителя? — Ну мало ли? Задумался о бренности бытия и не заметил, как отошел к праотцам. Я тоже иногда как задумаюсь… а потом — БАЦ, смотрю, вроде как утро было, а теперь вечер… Ну, во дворце, понятное дело, Агамемнона признали сразу. Засуетились слуги, забегали придворные. Сводный оркестр из тридцати одноногих арфистов заиграл что-то торжественное. Несколько эфиопов в панике унесли в глубь дворца голого мужика на золотом горшке. (!!! — Авт.) — Э-э-э… — только и успел произнести Агамемнон, но чернокожих уже и след простыл. Выбежала навстречу мужу притворно счастливая Клитемнестра. Только Агамемнон жене совсем не обрадовался и лишь отечески похлопал ее по плоскому заду. Клитемнестра тут же смекнула, что муж вернулся домой не в настроении. Еще она поняла, что первая попытка умерщвления супруга — так называемый «несчастный случай» — не удалась. (Ну да, это было вполне очевидно. — Авт.) И начался во дворце пир по случаю счастливого возвращения на родину любимого царя. Правда, праздник был немного омрачен маленьким неприятным инцидентом. |