Онлайн книга «Античные хроники»
— Эй, подождите! — закричал Эдип, галопом бросаясь за резко сорвавшейся с места повозкой. Легко отыскали великие герои нужную гору, но нигде не было видно проклятого Сфинкса. Аякс даже специально протрубил в боевой рог, но чудовище так и не соизволило появиться. — Видно, дремлет после обеда, — предположил Агамемнон. — Или с молодыми девственницами развлекается, — хохотнул Аякс. Излазили греки гору Сфингион вдоль и поперек и наткнулись наконец на странный заброшенный храм, где восковые головы валялись особенно обильно. Заходить в этот храм храбрые герои не решились, и Аякс задумал выманить монстра заранее сочиненным оскорбительным стихотворением. Начиналось оно так: Выходи, проклятая тварюка! Больше воли тебе не видать. Сдохнешь ты сейчас, уродская зверюка, Жизнь пришли мы у тебя отнять. И в подтверждение своих серьезных намерений Аякс еще раз протрубил в рог. На этот раз Сфинкс их услышал. Из храма пахнуло мертвечиной, и в темной полуобвалившейся арке входа появилась гигантская голова чудовища. — Не подходите близко, — пророкотал монстр, — стойте там, где стоите. Странная просьба, но греки подчинились. — Зачем пришли ко мне, ничтожные? Великие герои присмотрелись. Вроде лицо какое-то в темноте белеет, но разглядеть Сфинкса как следует не удавалось. — Загадывай загадку, блохастый, — грозно потребовал Аякс, — после чего я собственноручно оторву тебе голову, и мы уйдем. Услышав угрозу, Сфинкс расхохотался. Но как-то уж слишком неубедительно это у него вышло, натянуто как-то, что, естественно, не ускользнуло от внимания героев. — Скажите мне, — прогудело чудовище, — кто ходит утром на четырех ногах, днем на двух, а вечером на трех? Великие герои задумались. — У вас десять минут на размышления, — напомнил Сфинкс. — А то что будет? — нагло осведомился Аякс, но Сфинкс ему не ответил. — Идиотская загадка, — через пять минут заявил Агамемнон и, сев на траву, принялся демонстративно натачивать меч. — А я знаю, а я знаю ответ!!! — закричал Эдип и заскакал перед храмом на одной ноге. — Ну так кто это? — пробасил Сфинкс. — Это алкаш! — ответил будущий царь Фив. — Утром во время похмелья он лазит по дому на четвереньках в поисках сосуда с вином. К обеду он постепенно приходит в себя и передвигается уже как все нормальные люди. А вот вечером он снова нализывается до зеленых сатиров, оказываясь на четвереньках, но при этом в его правой руке зажат кубок с вином, который он держит высоко над головою, дабы не пролить ценное содержимое! — Еж твою мать!!! — взревел Сфинкс. — Ты отгадал… В этот момент сговорившиеся за спиной Эдипа Аякс с Агамемноном, обнажив мечи, стремительно бросились ко входу в храм. Через несколько шагов им стало ясно, что голова Сфинкса не настоящая, а нарисованная на большом куске ткани. Агамемнон еще успел подумать, что лицо женщины, изображенной на ткани, очень живо напоминает покойную Клитемнестру. За квадратной рамой с рисунком находился большой медный рупор, уходивший в высокий деревянный ящик. Вся конструкция была установлена на колеса и могла легко передвигаться с места на место. Великие герои сразу поняли, что опоздали. Дверца в высоком деревянном ящике была открыта. Внутри находились сужающееся сопло рупора и маленькая скамеечка с непонятно для чего выпиленной посередине круглой дырой. Знакома была Агамемнону эта дыра, до боли знакома. Аякс ринулся в храм. Храм оказался проходным, заканчиваясь такой же аркой, как и спереди. Дальше был луг, по которому мчалась тройка чернокожих рабов, несших на золотом горшке абсолютно голого мужика. — Стой, Сфинкс недоделанный! — закричал Аякс, понимая, что в своих доспехах он ни за что не догонит мерзавца. — Я все равно тебя рано или поздно поймаю! Но эфиопы с голым мужиком на горшке уже скрылись в густых, казавшихся непроходимыми зарослях. Спустились герои с горы Сфингион, а их уже у подножия весь фиванский народ встречает вместе с царем Креонтом. — Эдип, Эдип! — хором скандируют они и размахивают над головами свежесорванными цветами. — Не понимаю, — сказал Аякс, с удивлением взирая на многотысячную толпу. — Что тебе непонятно? — спросил Агамемнон. — Во-первых, непонятно, где все они раньше сидели, а во-вторых, откуда они узнали, что именно Эдип разгадал словесный ребус Сфинкса? — Слава великим мужам! — хором взревела толпа, и герои помахали ей в ответ. Три прелестные девушки, заготовленные в этот день для ужасного Сфинкса, повесили грекам на шеи (точнее, грекам и одному фиванцу) лавровые веночки и запечатлели на раскрасневшихся щеках освободителей по невинному поцелую. Правда, Аякс не удержался и, сграбастав молоденькую красотку в крепкие объятия, запечатлел на ее свежих устах такой страстный поцелуй, что девушка тут же упала в обморок. Агамемнон даже испугался, что могучий грек свернул бедняжке шею. Но девушку быстро привели в чувство холодной водой. — Как зовут тебя, красавица? — спросил ее Аякс. — Идиллия, — смущенно ответила девушка, после чего была поглощена накатившей толпой благодарных фиванцев. — Идиллия, — мечтательно повторил Аякс, словно пробуя прекрасное имя на вкус. — Друзья, по-моему, я влюбился… — Что, снова? — зевнул Агамемнон. — Не снова, а в первый раз по-настоящему влюбился, — обиженно ответил Аякс. — А… бывает… — Стихи, стихи! — громко заскандировала толпа. — Интересно, а откуда они знают, что я поэт?' — изумился могучий герой. — Да твои элегии уже битый год портовые матросы во всех питейных заведениях Аттики распевают, — усмехнулся Агамемнон. — Да? Ну что ж. Слушайте… Толпа мгновенно притихла. Послало нас к вам провиденье Спасти от Сфинкса-изувера, Его, мерзавца, поведенье Ужасно было, помогла нам вера. Загадку Сфинкса удалось решить, Ну а затем проклятого убить. Выходим мы из храма — что за чудо! Встречает нас толпа фиванцев, блюдо С роскошными цветами девушки несут И нас великими героями зовут… — Что еще за блюдо? — Агамемнон больно ткнул дочитавшего поэму Аякса кулаком в бок. — А ты попробуй подбери приличную рифму к слову «чудо», — огрызнулся могучий грек. — Я ведь на ходу сочинял. Но фиванцы не растерялись. Поэма им очень понравилась, и те же три девушки, что одарили героев лавровыми венками, поднесли спасителям золотые блюда, на которых лежали замечательные цветы. |