Онлайн книга «Время прибытия»
— Киборги-шизофреники, — предположил Гена Фуфел, стреляя глазами по хорошеньким утопийкам. — Так что, у вас и рынков нет? — ужаснулся Степановский. — Нет, — ответил Хранитель, — есть лишь добровольные пункты обмена товарами. — Е-мое, да как же вы здесь живете? Настроение у рэкетира резко испортилось. “Боже, — подумал он, — куда мы попали?” — Нэпманы-извращенцы, — Сказал Гена Фуфел. — Гоминдановцы, — кивнул Сан Саныч, — хунвейбины чертовы. — В моем присутствии попрошу не выражаться, — вспылил Хранитель, — не забывайте, что вы находитесь в обители разума. Братки хотели еще что-нибудь такое ввернуть пооригинальней, но тут в толпе утопийцев раздался странный крик. — Пророк, — завизжала какая-то женщина, — идет пророк. Хранитель Луций побледнел. — Так, — сказал Сан Саныч, ехидно усмехнувшись, — пойдемте-ка, пацаны, посмотрим на это поближе. Пинком оттолкнув Луция с дороги, братки вышли на городскую площадь, посредине которой на странном возвышении, напоминающем эшафот, стоял высокий молодой человек с зелеными волосами и в кожаной обклепанной куртке, неистово толкающий пламенную речь. — Ух ты, панк, — не поверил своим глазам Степановский. — Обкурившийся травы Егор Летов, — согласно кивнул Гена Фуфел. — Псих-хипун, обслушавшийся “Битлов”, — предположил Сан Саныч. А Пророк на возвышении продолжал громогласно что-то вешать. Братки подошли ближе, но ни черта все равно не поняли, лохматый нес какую-то полную околесицу. — Не дышите розовым паром, — гневно потрясал кулаком Пророк, — прячьтесь в часы очищения в подземельях, разруште хрустальные дворцы, перекуйте чайники на мечи, повесьте Хранителей на осине. — А вот это он правильно сказал, — согласился с Пророком Сан Саныч, — по этим отморозкам давно уже осина плачет, только вот где ее здесь взять. — А-а-а-а, — взревела толпа и, словно волна прибоя, колыхнулась назад. — А вот и менты, — усмехнулся Гена Фуфел, указывая в сторону, — с цепными пекинесами-убийцами. На площади действительно появились здоровые мужики в коричневой форме с какими-то непонятными дворнягами на поводках. — Псы-убийцы, — в ужасе закричали утопийцы, — скорее, товарищи, бежим. И толпа начала быстро рассеиваться. Братки же как стояли, так и остались на месте, продолжая глазеть на Пророка, которого бегство слушателей ничуть не смутило. — Утопийцы, призываю вас испоганить этот рай, — истошно надрывался он, — идите и уничтожте цветники чистого разума… Полицейские тем временем под предводительством Хранителя Луция спустили с поводков своих дворняг. — Вот он, — кричал Хранитель, — на памятнике эшафоту, ловите его, ловите. — Как ты думаешь, Сан Саныч, — спросил завороженный зрелищем Степановский, — это все тоже запланированная часть экскурсии? — А черт его знает, — пожал плечами Воротилов, отшвыривая ногой пытающуюся прокусить ему ботинок дворнягу, — пойдемте, братва, поищем какой-нибудь ресторанчик. Что-то мне от всего этого цирка жрать охота. А лохматый Пророк, проворно спустившись с каменного эшафота, исчез в открытом канализационном люке, с лязгом задвинув за собой железную крышку. — Одним словом, отброс общества, — сделал вывод Воротилов. И, расшвыривая ногами направо-налево злобных, истеричных дворняг, братки покинули площадь. — Внимание, планета запрещена для высадки. Нужна особая санкция. — Чего? — переспросил Фух, не веря своим ушам. Но бортовой компьютер был непреклонен. — Планета для высадки запрещена, — безразлично повторил он. — Я вас любил, любовь еще быть может… — промямлил привязанный к креслу Рональд. — Что за санкция нужна? — спросил медвежонок. — Из каких инстанций? — Правоохранительных, — ответил компьютер. — Ну попали, — приуныл Фух, — эту санкцию мы получим при благоприятных обстоятельствах лет через десять. — Каких? — не понял Белочкин. — Световых, — вздохнул медвежонок, — пока она с другого конца галактики по факсу дойдет. — Но ведь у нас на борту есть представитель закона? — удивился Белочкин. — Кто, Рональд, что ли? — спросил Фух. — Нет, что вы, его из космической полиции давно уже выгнали за неумышленное убийство ценного свидетеля по делу краба-маньяка Хрольда. Он спирт выпил из аквариума, в котором свидетель жил. — Да нет, — отмахнулся Белочкин, — я не о Рональде, я о капитане Синицыне, — Что, что такое, — вскочил с кресла задремавший было Синицын, — в кого стрелять? — Да успокойся, Федя, — Белочкин погладил капитана по фуражке, — лучше разрешение нам дай, как представитель правоохранительных органов, планету посетить. — Даю, — кивнул Синицын и снова задремал. — Вы его извините, — сказал Фуху Белочкин, — это на него смена часовых поясов так действует. — Эй, ты слышал, — крикнул медвежонок бортовому компьютеру, — разрешение только что получено. — Вхожу в атмосферу, — лаконично ответил компьютер, — куда посадить тарелку? — Куда-нибудь, где она бы выглядела понезаметней. — Могу на городскую площадь, — предложил компьютер, — кстати, там митинг. Пробежавшись лапками по кнопкам, Фух проверил, не сгорела ли в компе какая микросхема. Но все было в порядке. — Сядь в лесу, — приказал медвежонок, — если он там, конечно, есть. — Есть, — подтвердил компьютер, — с озером, прямо у города, в котором высадились земляне, и из аборигенов вроде никого. — Тогда садимся, — принял решение Фух, и тарелка пошла на снижение. Раздался грохот, корабль сильно тряхнуло, проснувшийся Рональд громко матюгнулся. — Что такое? — закричал Фух, дергая переключатели. — Ничего страшного, — ответил бортовой компьютер, — просто мы случайно столкнулись с другим кораблем. — Каким кораблем? — удивился медвежонок. — Аборигенов, что ли? — Нет, — ответил компьютер, — у аборигенов кроме фотоаппаратов и умоотводов ничего больше не изобретено. — Тогда чей же это корабль? — спросил Белочкин. — Тут что, проходной двор? — Не знаю, — ответил компьютер, — продолжаю снижение. Выбравшись из дымящегося звездолета, пионер с ненавистью осмотрел сильную вмятину в боку корабля. — Ах ты, паскуда, — прошипел он, сжимая маленькие кулачки, — в каком же кабаке ты права получил? |