Онлайн книга «Скорость Тьмы»
Что ж, атеистов с каждым годом становилось все больше. Старая религия доживала в Тысячелетнем рейхе свои последние дни, это понимали все и в первую очередь сами священнослужители. Пришло время действовать. Провал сулил смерть, бездействие — уютное местечко в адском котле. Встреча готовилась заранее. Пастор Дитрих Бонхеффер тщательно выбирал подходящее помещение. В первую очередь следовало подумать о том, чтобы отыскать такую часть храма, в которой опасные разговоры нельзя будет прослушать. Такие места в церкви были. Одно — позади органа, второе — в полуподвальном маленьком помещении, расположенном под полом в самом центре храма. Зона позади органа была, пожалуй, слишком открытой, а вот маленький подвальчик подходил для встречи как нельзя лучше. Но все-таки пастор решил перестраховаться и для пущей защиты перенес в подвал несколько древних реликвий: принадлежавший некогда одному крестоносцу серебряный крест, священный гвоздь, якобы выдернутый из руки распятого Спасителя, и ряд других менее значимых, но не потерявших свою силу реликвий. Хотя в подлинности гвоздя у пастора имелись определенные сомнения, но проводить историческую экспертизу было сейчас глупо и совершенно неуместно. Первым в храм прибыл полковник Фридрих Ридель, имевший давнюю привычку всегда приходить немного раньше назначенного времени. Раза два эта «вредная» привычка спасала ему жизнь. Перебросившись парой ничего не значащих фраз, пастор и полковник спустились в полуподвальное помещение. Фридрих скептически осмотрел маленькую комнатку, в задумчивости поглядел на кривой ржавый гвоздь, подержал в руках изящное серебряное распятие. — Думаете, это нам поможет, пастор? — спросил полковник с явным сомнением. — Должно помочь, — быстро кивнул Дитрих. — Сатанинские силы не властны в Божьем Доме! — И они не смогут даже... мм... мельком сюда заглянуть? — Полагаю, не смогут. — Милый друг, не сочтите за обиду, вы слишком самоуверенны. Но пастор все же слегка обиделся: — В таком случае, может, вы, полковник, знаете более подходящее место для нашей встречи? Фридрих с недовольством поглядел на Бонхеффера: — Вы сегодня слишком раздражительны. Не нужно нервничать. Над нами всеми весит огненная петля. Мы все находимся в одинаковом положении, и нам совершенно нечего терять. — Кроме жизни... — Да, именно, кроме жизни. В подвальчике появился иезуит отец Альфред Дельп и интригующим шепотом сообщил: — Приехал Ханс Гизевиус! — Так чего же вы ждете? — возмутился Фридрих. — Скорее ведите его сюда. — Но, понимаете... он прибыл с женой. — Он что, совсем сдурел? — гневно возмутился полковник. — Скажите, пусть Хельга останется в храме. Отец Альфред кивнул, поспешив наверх. — С ума сойти от них можно, — Сняв фуражку, Фридрих вытер платком выступивший на лысине пот. В подвальчике было жарко. Непонятно для чего пастор расставил по углам толстые зажженные свечи. — Это что, за наш упокой? — недовольно пробурчал полковник, пряча платок в карман кителя. — Послушайте, Ридель, — пастор настороженно поглядел на приоткрытую дверь, — а откуда взялся этот Гизевиус? Он что, из вашего ведомства? — Да, он из Абвера, — подтвердил полковник. — Весьма надежный человек. Недавно вернулся из Швейцарии, входил в тамошнюю агентурную сеть. Через пару минут в подвале появился и сам Гизевиус, средних лет, невысокий человек с незапоминаюшимися чертами лица. — Какого черта, Ханс, вы притащили сюда вашу жену? — тут же обрушился на него Фридрих. — Вы в театр собрались или на конспиративную встречу? — Простите, полковник, — Гизевиус смущенно улыбнулся, — но мне показалось, что моя вечерняя прогулка в компании жены вызовет меньше подозрений. В любом случае она ничего не знает. — Ему показалось... — недовольно пробурчал Фридрих, нетерпеливо расхаживая по маленькой комнатке. Следом за Гизевиусом в храм прибыл граф Хельмут Мольтке, юрисконсульт Абвера. Затем появился мрачный как туча полковник Клаус фон Штауффенберг. Почти все главные заговорщики были в сборе, не хватало только шефа Абвера адмирала Фридриха Вильгельма Канариса. Через полчаса стало ясно, что адмирал сегодня не придет. — Что ж, — вздохнул граф, — придется начинать без него. — Кстати, он предупреждал меня, что может сегодня пропустить нашу встречу, — поспешно добавил Гизевиус. — И вы все это время молчали?! — возмущенно воскликнул фон Штауффенберг. — Ну... я полагал, что адмирал все-таки появится, — в замешательстве пробормотал Ханс. — Господа, господа, не ссорьтесь, — примирительно поднял руки отец Альфред. — Пора начинать. — Секундочку. — Пастор Бонхеффер внимательно оглядел присутствующих. — Сперва я хочу убедиться, что все вы по-прежнему люди. — А по-моему, это излишне, — снова вспылил фон Штауффенберг. — Но я вынужден настаивать... С этими словами каждому из заговорщиков пастор дал подержать священный серебряный крест. — Ну и как?! — в конце короткой процедуры усмехнулся граф. — Похоже, среди нас нет ни оборотней, ни живых мертвецов. Хотя, если бы мы были ими, то как в таком случае переступили бы порог Храма Божьего? — Хитрость нечистого не имеет границ! — спокойно ответил пастор, заворачивая серебряный крест в расшитую золотом ткань. — Теперь можете начинать. — Итак, господа, пришло назначенное время. — Фон Штауффенберг тяжело опустился на маленький деревянный стул. — Настал момент, которого мы столько все ждали. В скором времени Гитлер намерен лететь в Растенбург, полагаю, он вряд ли изменит свои планы. Фюрер очень педантичен. Лейтенант Фабиан фон Шлабрендорф установит в самолете мину британского производства с часовым механизмом. Вот эта мина... Полковник достал из стоящего у ног портфеля запечатанную бутылку бренди. — Если это шутка, то весьма неудачная, — усмехнулся Мольтке. Фон Штауффенберг удивленно взглянул на графа: — Никто не намерен шутить, это и есть та самая бомба. Бутылка бренди в руках полковника щелкнула. С тихим жужжанием стеклянное донышко отошло в сторону, явив взору присутствующих изящный часовой механизм. — Фюрер ненавидит бренди, — на всякий случай напомнил Фридрих. Фон Штауффенберг ухмыльнулся: — Именно поэтому мы и остановили свой выбор на этом напитке. Вероятность того, что Гитлеру захочется промочить горло именно из этой бутылки, ничтожна мала. |