Онлайн книга «Просто о любви»
Ну вот, ясность не преминула наступить! Он вспомнил вчерашние события и девушку Станиславу, гостеприимно и сердобольно предоставившую ему спальное место. Осталось выяснить территориальное местопребывание. В масштабах города, так сказать. — Душ. Это она здорово придумала! Воспользуемся с удовольствием! Он бодренько вскочил с кровати, чуть не стукнувшись с разгону об упомянутый в записке стул. Большое махровое полотенце с веселеньким цветочным рисунком лежало аккуратно сложенным, а поверх него красовались одноразовый бритвенный станок и зубная щетка в упаковке. — Душевное вам мерси, Станислава! — фонтанировал радостью бытия выспавшийся Степан Больших. Он услышал, как она пришла, когда принимал душ. Тяжело и громко хлопнула входная металлическая дверь, что-то бухнулось на пол, наверняка неподъемные пакеты с продуктами. Ну, не сама же Станислава! Хорошо, он в последнюю минуту спохватился и взял с собой в ванную комнату одежду, по привычке одиноко проживающего мужчины протопав в душ голышом, с поправкой на трусы, не снятые в чужом доме, а то бы вышагивал сейчас весь такой брутальный в полотенчике на бедрах, «гость дорогой»! Кстати, насчет трусов… Процесса своего раздевания перед сном он не помнил, не Станислава ли батьковна постаралась? Как-то неудобно получается. Впрочем, не стоит заморачивать голову ерундой — ну, получилось так, что ж поделаешь! Застегивая рубашку, он вдруг поймал себя на том, что почему-то волнуется. — О как! — подивился себе Степан. — Что бы это значило? — спросил он у своего отражения в зеркале. Отражение многозначительно молчало, саркастически ухмыляясь. Ну и пусть его! Степан вывалился из ванной комнаты с остатками клубов пара. — Станислава? — Я на кухне, Степан Сергеевич, идите сюда! — отозвалась хозяйка. Она выкладывала из пакетов продукты на столешницу, повернулась, услышав его шаги, и улыбнулась навстречу. У Степана что-то ёкнуло внутри от этой ее улыбки, которую он увидел в первый раз. Вчера она все больше беспокоилась, пугалась, смотрела на него как на последнее спасение. Такой бы взгляд, да каждому мужику — страна не знала бы, куда героев складировать! Но эта ее улыбка! Охохошеньки! — Здравствуйте, Станислава! — вспомнив, что надо говорить, поздоровался Больших. — Здравствуйте! — улыбалась она. Черт! Не надо так улыбаться! Он старый, осознанно одинокий, битый-перебитый, замызганный волчара, и ему не должны так улыбаться девушки! Как давно потерянному любимому, которого и не чаяли встретить, а вот увиделись, как герою девичьих грез, как самому… Черт! Это следовало запретить законом! Она такая миниатюрная, не субтильная и тоненькая, а вполне даже при формах: и грудь, и попка, и талия между ними, узенькие ладошки, узенькие маленькие ступни босых ног, шлепающих по плиткам кухонного кафеля, стильная стрижка с косой челкой. И как это у них там называется? Ну, такие прямые, как рваные, пряди, не достающие до ключиц, которые она постоянно заправляет за маленькое розовое ушко, чуть склонив голову к плечу. И цвета гречишного меда, переливающиеся смешинками, задорные глаза. «Сколько ей лет?» — вдруг отчетливо, с намеком на туманную перспективу подумал Степан. И тут же оборвал себя, обругав почем зря. Господи, о чем он думает! Ему нельзя думать о ней с какой-либо там перспективой, ему вообще о ней думать нельзя! И разглядывать ее, и замирать чем-то мужским в животе, и холодеть, чувствуя бегущие по позвоночнику мурашки от гречишно-медовых глаз, розового маленького ушка, женственного наклона головы, умопомрачительных прядей волос, тонких пальчиков с ногтями, похожими на миндальные орешки! «Совсем ополоумел! Ты что?! — рявкнул на себя Степан. — Запретная зона! Эта девушка не «позвоню-увидимся»! Ничего легкого с такими не проходит! Барышня Станислава из разряда тех, в которых вдряпываются с потрохами и окончательно! Остынь! У тебя есть Вера, спокойная, налаженная жизнь! Куда ты полез?!» — Я позвонила в больницу утром! — радостно оповестил объект, будоражащий нечто в глубинах мужских инстинктов господина Больших, которые перепугали хозяина не на шутку. — Состояние стабильное, изменений нет! — Что и следовало ожидать, — поддержал светскость предложенной беседы Степан. — Живой, уже вперед! А изменения к лучшему будут обязательно! — жахнула оптимизмом Стаська. — Будем надеяться, — выказал осторожность гораздо более сведущий доктор Больших и чинно спросил, указывая на высокий стул у барной стойки, завершающей длинную столешницу: — Вы разрешите? — Да бросьте вы «паркет» этот, Степан Сергеевич! Что вы, ей-богу! — Ладно, брошу, — согласился Больших, устраиваясь на стуле. — Вам в чем-нибудь помочь? — Да. Скажите, что вы не едите? Принципиально или по каким другим причинам? — Я ем все, чем откровенно горжусь. — Повод, согласна! — похвалила Стаська. — Да, как ваше самочувствие? Выспались? — Более чем. А сколько я спал? — Двадцать часов. Или около того. — Тогда выспался, — улыбнулся он. — Спасибо вам, Станислава. Стаська улыбалась, посматривала на него, стараясь делать это незаметнее, накрывала стол на двоих, но тут притормозила, не донеся тарелку до столешницы. — Меня никто не называет полным именем. Это как-то… непривычно и жутко официально. — А как вас именуют? — Почти все зовут Стасей, Стаськой, а тетушка Славой, — продолжив накрывать, уведомила она. — Слава — это, пожалуй, обязывает. — Вот и она так думала, что когда-нибудь обяжет. Но племянница не оправдала возложенных надежд! — Что так? Он с удовольствием принимал участие в легкой беседе, мимоходом удивляясь про себя, чему так радуется. — Не стали звездой эстрады? Или какой-нибудь еще звездой? — И не пыталась! Амбиций, знаете ли, нет, звездность не интересует ни в каком виде, — пожала весело плечами Стаська и наигранно вздохнула: — Не удался отпрыск! — Тетушка разочарована? — Да ни боже мой! — рассмеялась Стаська. — Я ее вполне устраиваю такая, какая есть! У нас взаимное обожание! Стаська обозрела результаты своих стараний по сервировке стола, осталась довольна, и широким жестом пригласила к трапезе: — Поскольку время к вечеру, предлагаю обед. Вы наверняка голодны. — Наверняка, и очень! — улыбался Степан. Она все успела — и думы передумать, и запретить себе все передуманное, и княгинюшке позвонить и в больницу, и приготовить грибной суп и лазанью с курицей и грибами, и в магазин сходить… и снова передумать думы. |