Онлайн книга «Любовь до белого каления»
– Не очень, – призналась Татьяна. – При чем тут мама? Если только они не собираются поменяться с тобой жилплощадью. Хотя нет. Тогда бы маму звали на твою территорию. – Мне за тебя страшно. Как ты работаешь с людьми? Они тебя должны бояться. У тебя мозг завязан морским узлом и мыслит не в ту сторону. – Слушай, Наташка, отстань, а? Я так устала. Если хочешь что-то рассказать – валяй. А то я только что вошла, голодная, холодная, и еще уроки у ребенка не проверяла. Кстати, у нас пахнет гарью, так что за ужином придется идти в кафе: Карина явно сожгла остатки запасов, – последнюю часть фразы она почти прокричала, надеясь, что дочь выйдет на голос и пояснит раздевающейся матери, что произошло. Карина шевелилась где-то в своей комнате, но не отвечала. – Ладно, я сегодня добрая, – сдалась Ведеркина. – Егор сказал, что хочет познакомить меня с мамой. – Я в курсе. – Не перебивай. Это значит, что ему нужно узнать ее мнение обо мне. А зачем? – едва сдерживая торжественное ликование, вопросила Наталья. – Зачем? – послушно проскрипела Таня, стащив сапоги и нашаривая тапочки. – Чтобы заручиться ее поддержкой! Чтобы наша свадьба не стала для нее неожиданностью! – Ната, ты спятила. Ты опять бежишь впереди паровоза. Не напугай кавалера: он всего лишь хочет познакомить тебя с родительницей. Может быть, она волнуется и желает знать, где ночует ее сынок. И убедиться, что он не связался с иногородней шалавой или вообще – с мужиком. Вряд ли на тебе через пару недель знакомства кто-то собрался жениться. Тем более – его мама. – Умеешь ты настроение испортить. Все не так! – Я рада, если не так. – У тебя голос незаинтересованный, – обиделась Ведеркина. – У меня, между прочим, жизнь решается. – От меня чего надо? – Татьяна напряглась. В квартире было явно что-то не так, и ей было не до Ведеркиной. – Совет нужен. Что надеть? У тебя какой-никакой, но опыт есть, – великодушно отвесила комплимент Наталья. – Исходя из моего опыта, ты должна уметь готовить плов по правилам и есть его горячим, облизывая пальцы. Что-то мне подсказывает, что этот опыт вряд ли будет тебе полезен. – Вот откуда в тебе столько желчи? – Из желчного пузыря! И вообще – жизнь тяжелая. Наташка, не идиотничай. Чтобы понять, как понравиться его маме, надо располагать хоть какой-то информацией о старухе. Что у тебя на нее есть? – На нее? Пара мокрух и грабеж, – мрачно буркнула Ведеркина. – Ты детективов насмотрелась, что ли? Откуда у меня информация о ней, если я ее ни разу не видела. А с Егором мне есть о чем поговорить, помимо обсуждения биографии его мамочки. – Тогда минимум косметики, ногти покороче и юбку подлиннее. – Она не в деревне живет, – напомнила Наталья и с любопытством поинтересовалась: – А ногти при чем? – Если короткие, то тебя можно приспособить к хозяйству. Мамы это любят. А если маникюр, как у Фредди Крюгера, то от тебя одна морока. Это всего лишь мои предположения, слушать меня не обязательно. – Я и не собиралась, но все равно – спасибо, – буркнула подруга и попрощалась, обнадежив напоследок: – Я еще позвоню. На душе стало как-то совсем нехорошо. Карина так и не вышла, а это было странно: она всегда встречала мать и сразу по детской привычке лезла в сумку «за вкусненьким». – Кариша, – Татьяна распахнула дверь в комнату дочери и обнаружила девочку сидящей у стола с неестественно выпрямленной спиной и лихорадочным румянцем. – Ты заболела? Что случилось? Почему такой запах? И… почему ты молчишь? – Вопросы слушаю, – голос у Карины был чужим, и тон был чужим, и вообще – вся она была чужая, словно кто-то прикидывался ее дочерью, неловко и безыскусно пытаясь обмануть материнское сердце. – Ты что, издеваешься? – Татьяна вздрогнула и попыталась прогнать ощущение бессилия. Черт бы побрал этот переходный возраст! – Нет. Я уроки делаю. – А… а свет почему не включила? – Настольная лампа была не просто выключена, даже шнур был выдернут из розетки. – Ты меня в чем-то подозреваешь? – Карина надменно задрала подбородок и отвернулась. – Да нет, что ты! – Татьяна искренне распахнула глаза, а в голове проносились всякие ужасы про наркоманию, токсикоманию и прочие мании вкупе с подростковым алкоголизмом. В это мгновение в шкафу что-то грохнуло. Звук был не столько громким, сколько совершенно неожиданным и настолько пугающим, что у Татьяны чуть не остановилось сердце. Карина же, вместо того чтобы испугаться, досадливо повела плечом и уставилась в окно. – Здрасти. – На остолбеневшую от ужаса Таню из шкафа, где ждали своего часа белые блузочки, скромное бельишко, купленное в детском мире, и прочие девчачьи аксессуары, вывалился здоровенный детина, пунцовый то ли от смущения, то ли от долгого сидения взаперти. «Где он там уместился?» – мелькнуло в мыслях, но Татьяна мгновенно взяла себя в руки, чтобы защитить ребенка: – Я вызываю милицию! – Мама, ты что? С ума сошла? – раздраженно прошипела Карина. – Это ко мне. Неужели не ясно? Таня кретинизмом не страдала, поэтому довольно быстро сориентировалась, хотя все происходящее казалось фарсом. У ее дочери никак не могло быть такого кавалера! Да еще в шкафу! Да у нее вообще не могло быть никакого кавалера, так как Татьяна в ее возрасте еще прыгала в резиночки и пела гимн на пионерской линейке! Она чувствовала себя ограниченной дурой из какой-нибудь второсортной рекламы: – А это кто у нас в шкафу? – Водопроводчик… Очень смешно. Если бы кто-то рассказал нечто подобное, она бы даже не улыбнулась. Тем более не хотелось улыбаться сейчас. – А с каких пор твои гости входят через шкаф? – то ли пошутила, то ли попыталась доминировать в диалоге Татьяна. Ни то ни другое не получалось. – А я барабашка! – глупо хихикнул детина. – Это моль, – отмерла Карина и тоже радостно захихикала. – А что жгли на кухне? – Таня благоразумно ушла от щекотливой темы, иначе можно было выяснить что-то совершенно неприглядное, после чего будет очень тяжело жить. Или противно. В общем, никаких оптимистичных последствий наличие в шкафу здорового мужика иметь не могло. – Кира ужин жгла. Удачно, все сгорело, – улыбнулся парень. Если бы он не вылез из дочкиного шкафа, его вполне можно было бы посчитать приличным и даже приятным человеком. – Кто такая Кира? – Татьяна потерла лоб, соображая, как бы выпроводить гостя, чтобы никто не обиделся. – Жбан меня так называет, – неожиданно сексуальным голосом мурлыкнула дочь. Интонации были предназначены явно не для маменьки, озадаченным столбом стоявшей на пороге. – Жбан? – Только хмыря с уголовной кличкой ей и не хватало. Татьяна тоскливо закатила глаза и поморщилась. |