Онлайн книга «Утро без рассвета. Камчатка. Книга 2»
Яровой улыбнулся: — Метод самовоспитания? — Да. Кстати, все три барака восстановили за месяц. Старались. Работали, как черти. И в доказательство, что сделали хорошо, сами в них неделю жили, обживали. И столовую, и оперчасть отстроили. Как положено. Только штрафной изолятор наотрез отказались… Ну и для меня время зря не пропало. Наглядно убедился в способностях каждого. Увидел, кто что умеет. И решил из них своих сторонников сделать. Сам понимаешь. Их у меня три тысячи. А нас вместе с охраной — пятьдесят человек. Горсточка. Взвесил силы и стал действовать. — Ну и как? — Видите ли, я бы их не удивил, работая по примеру прежних начальников лагерей. Врагов в лице администрации иметь— даже почетно. А я решил, не впадая в крайность, нарушить эту систему. Ну а как удалось, не мне судить. Сами увидите. Я жду не только одобрения. А и замечаний, советов. — Да, но я никогда не работал в этой системе. И, честно говоря, не за тем сюда приехал. — Я не настаиваю, за меня в вашем деле скажет весь результат моей помощи, как итог моей работы. А она для меня — весь смысл… критерий того, имею ли я право носить погоны. Ведь я всего себя вложил в этот лагерь. И очень не хочу ошибиться… — Ну что. В дверь громко постучали, прервав Ярового. — Войдите! — сказал начальник лагеря. Заслонив собою весь дверной проем, нагнув голову, в дверь вошел человек. Обстоятельно отряхнув от снега ботинки, снял бесформенную шапку-ушанку. — Можно? — спросил он у начальника лагеря. — Входи. Мы как раз тебя ждем, — и, повернувшись к Яровом; представил вошедшего: — «Президент» лагеря. Мой нештатный заместитель по работе с ворами. Не удивляйтесь. Север — есть Север. «Президент», увидев приезжего, заметно насторожился. — Проходи, Степан, поговорить надо, — обратился начальник лагеря к «президенту». Тот, словно стесняясь своих размеров осторожно отодвинул табурет поближе к углу. Сел там тихо. — Я сказал, что поговорить нам надо. Давай сюда. Поближе, попросил его Виктор Федорович. «Президент» пересел к окну. Внимательно, исподволь наблюдая за Яровым. — Степан, ты помнишь такого заключенного по кличке Скальп? — спросил «президента» начальник. — Был такой! — Узнаешь его на фото? — спросил Яровой. — Как родную маму. — Все ли знаешь о нем? — спросил Виктор Федорович. — Знаю. Что дано. — Кто из этих? — подал «президенту» фотографии начальник Степан, бегло глянув, сразу узнал Скальпа. — Вот он, гнус! — подал фото Яровому. Тот достал протокол допроса. Положил перед собой. Стал заполнять. «Президент» недовольно заерзал. — Ты что? — удивился начальник. — Без ксивы лучше, — буркнул Степан. — Нет. Вы, если хотите помочь, должны дать показания, как свидетель. Слова ваши я не могу пришить к делу, — говорил Яровой. — Я и так не стал делать опознания при свидетелях. Оформлю в протоколе допроса просто узнавшим… — Убили его, конечно, свои. Наши, то есть. Кто-то из фартовых. Но не по моему слову. Кто-то зуб имел на него. Да оно и было за что. Вот поэтому, пой мите меня, не могу по ксиве говорить. Ведь, наш отвечать будет, — вздохнул «президент». — Степан, ты нарушаешь свой устав, — сказал начальник лагеря. — Как это? — Если Скальп убит без твоего разрешения, ты сам сделатьдолжен был что, если бы довелось встретиться с убийцей ? По вашим-воровским законам. Наказать? — Да. Но своими руками. Без мусоров. — Но за это ты получил бы срок. И немалый! А вот если мы дело раскроем — убийца будет наказан. И ты не в ответе. Кстати, ты видно неспроста не давал слова на расправу со Скальпом. Видимо, основания были. И о них знали зэки. А вот убийца пренебрег твоим запретом. И, поставив себя выше твоего слова, свое сделал. Смолчишь ты, это убийце на руку. Пусть других трясут. А он в стороне походит. В невинных. Пока до него докопаются. Да и другим, кто на ноле, дурной пример. Один твой запрет нарушил — другим можно, — говорил начальник лагеря. Яровой в разговор не вмешивался. Хорошо понимая, что напоминать «президенту» о гражданских обязанностях свидетеля в данном случае бесполезно. Нужно просто помочь Степану принять правильное решение… — Другие ослушаться не посмеют. Знают меня, — подыскал, наконец, ответ «президент». — А этот разве не знал? — усмехнулся начальник лагеря. — Может, и не знал. Чужак этого «суку» по нечаянности грохнул… Одно дело, если я сам, как «президент» зоны, про то дознаюсь и спрошу кой чего… А другое, дело в свидетелях оказаться. Это — тоже стукачество. На своего или чужого — неважно…. А потому не буду для ксивы колоться. Я думал просто для разговора позвали. Мол, что за человек этот Скальп. Стоит ли из-за него огород городить. Так про то я скажу: такому «суке» и смерть собачья. Поганец был, не человек. Сказал бы и больше, да не могу. Как бы мой язык хорошему человеку не навредил. Но хоть я и зол на Скальпа… — Дело твое. Я не прошу тебя. И, конечно, не настаиваю ни на чем, но учти; убивший однажды, может и вторично… — «нажал» Виктор Федорович. — Ну и что, — безразлично ответил «президент». — Сегодня он прикроется тем, что ему велели. А завтра повелителю— нож в бок. Потом просто потому, что проигрался в карты… — Сам и ответит. — А скольких погубит? — Вышку схватит. — Так может его поганая жизнь не стоила и плевка любого из жертв?! — Что делать… — Иди! Иди! Пусть убивает! Тех, кого ты даже здесь уберег! Ты не дал им здесь сдохнуть! Последний свой кусок им отдавал, чтоб их какой-то гад укокошил. А ты из своей воровской солидарности жалей их. Пусть они набивают руку на «суках», чтоб ко времени твоего освобождения и с тобой уметь расправиться. Виновен ты или нет — неважно. На всякий случай опередить постараются… — Я за себя сумею постоять! — перебил Виктора Федоровича «президент». — Ты сможешь, а другие — нет! — Я всем не заступник. — Может, потому, что ты и сам учил убивать? — не сдержался Виктор Федорович. — Воровать учил! Меня учили и я учил! Так положено. Таков закон. Кто из воров посмеет отказать молодому в обучении — тот не фартовый! А убивать не учил. Ты сам это знаешь! Не убивал я! Никого! — Зато покрываешь убийц ! А кто ты после этого? Знаешь? — Знаю! Честный вор, вот кто! Сам рук в крови не запачкал, но и «душегубов» не закладывал. А вот убитый сам не одного убил. |