Онлайн книга «Алхимик»
— Что он утонул на Гавайях. Монти показалось, что внутри у нее что-то взорвалось, и она чуть не уронила свой стакан. Коннор, потянувшись за сигаретами, раскурил одну. — Не могу поверить, что он погиб. — Коннор, это ужасно! Господи, мне так жаль, так жаль. — Я… — Он покачал головой. — Как-то тут не сходятся концы с концами… какая-то бессмыслица. — Или, может, слишком много смысла? Голос Коннора, когда он снова заговорил, выдал странную, нехарактерную для него вспышку гнева. — Несчастный случай! Каждый раз очередной несчастный случай, черт бы его побрал! Роули был чертовски испуган, когда мы выходили из паба. Я помню, какое у него было лицо, когда он выглянул из заднего окна такси. А он был не из паникеров. У Коннора испуганный вид, подумала она. В лице его до сих пор не было ни кровинки. — Тебе рассказали о каких-нибудь подробностях? Как это случилось? — Было бурное веселье. Он напился, решил поплавать в темноте… вот так они это представили. Монти села рядом с ним и обняла Коннора. — Мне очень жаль… ты же действительно очень тепло относился к нему, правда? — Он был одним из самых лучших ребят. А их в «Бендикс Шер» считаное количество… — Их и в жизни считаное количество. — Подрагивающими пальцами она осторожно изъяла у него сигарету и затянулась. — Следующий — мой отец? — Вот уж не думаю, что они покусятся на один из своих главных вкладов. Монти захотелось, чтобы в его голосе было больше уверенности. — Кое-чему еще предстоит случиться, Монти. Одна или две вещи… Если твой отец не найдет ничего существенного в тех капсулах, значит, мы шли по неправильному следу. — А если найдет? — Тогда нам придется принимать решение — то ли мы идем к Рорке, то ли в полицию, то ли в Комитет по безопасности медицины… Резкий звонок в холле заставил их вздрогнуть. Монти застыла на месте. У Коннора окаменело лицо. Раздался еще один звонок — теперь он звучал громче и настойчивее. — Домофон, — сказал он, выходя из комнаты. — Осторожнее, Коннор, никого не впускай. — Я не собираюсь. В холле Коннор снял трубку переговорного устройства. — Алло? — Монти наблюдала за его лицом. — Пицца? Нет, я не заказывал никакой пиццы. Какой у вас адрес? — Возникла пауза. — Это вторая квартира, вы нажали не ту кнопку. Ладно, не переживайте. Монти подобралась к окну без портьеры и посмотрела вниз, на улицу. Перед домом стоял мотоцикл, и на коробе багажника было крупно выведено: «ПИЦЦЫ. ПИЦЦЫ». Крепкая, сильная рука обхватила ее за талию, теплые губы по очереди поцеловали мочку каждого уха, и руки плотнее обняли ее. — Ложная тревога, — пробормотал он, уткнувшись ей в шею. От сквозняка у нее по ногам пошли мурашки, и в поисках тепла она спиной прижалась к нему. — Прости… я никогда не была такой взвинченной. — Не извиняйся, — тихо сказал он. — Если ты взвинчена, значит, тебе не хочется спать. А сейчас это как раз то, что нужно… Они поели, сидя на диване и придвинув кофейный столик. Коннор подцепил на вилку последний кусок филе. — До чего вкусно. На кухне ты прямо волшебница. Как-нибудь в Вашингтоне я отведу тебя в шикарный ресторан… — Внезапно вспомнив, он остановился. — Я же на следующей неделе должен лететь в Вашингтон. Правда, всего на пару дней. — На следующей неделе? Когда именно? — Прикидываю, что вылечу в среду и вернусь к уик-энду. — А я вместе с отцом лечу в Вашингтон в четверг! — Ты шутишь? — Ничего подобного. Нас, ни больше ни меньше, ждет обед с Клинтоном, а папа будет выступать на симпозиуме по генетике. Ты тоже летишь на него? — Нет, я и не слышал о симпозиуме. Я-то должен нанести визит в патентный офис, ни больше ни меньше. — Он сделал глоток вина. — Ну до чего приятная новость! Ты в первый раз в Вашингтоне? — Так точно, сэр. — Декабрь — не лучший месяц. Слишком холодно. — Знаешь что, я с удовольствием встретилась бы с твоей матерью. — Она радостно посмотрела на него. — У нас получится? Он кивнул: — Я тоже хочу, чтобы вы встретились. Мы это организуем. Монти еще раз наполнила их стаканы и снова посмотрела на него. — Чем занимался твой отец? Коннор стряхнул пепел с сигареты. — Он был государственным служащим. — В Вашингтоне? — Ага. — Вы были близки с ним? — Нет, он умер, когда мне было восемь лет. — Какая жалость… он что, болел? Вместо ответа, Коннор молча затянулся сигаретой. Монти почувствовала, что коснулась больной для него темы, и заговорила о другом. Этой ночью Коннору снова приснился тот же сон. Птица пикировала с неба длинным крутым зигзагом; она то ли летела, то ли падала свинцовым отвесом, словно тень, которая гонится сама за собой. Потом она врезалась в землю и превратилась в его отца. Вокруг занялось кольцо огня, заполыхали язычки пламени, словно кто-то полил бензин по кругу. Какой-то голос шепнул ему в ухо: «Они не должны были этого делать. Они же знали, что он не умеет плавать!» Коннор, проснувшись, рывком сел. В голове у него что-то оглушительно пульсировало, а тело было залито потом. — Иисусе! — сказал он. — Силы небесные! Рядом с ним пошевелилась Монти, и он услышал ее голос из темноты: — В чем дело? Что случилось, Коннор? — Чарли Роули. Он включил лампочку на ночном столике, подошел к шкафу, куда повесил пиджак, запустил руку во внутренний карман и вытащил лист бумаги — меморандум от доктора Кроу, извещавший сотрудников о кончине Чарли Роули. Монти привстала, и он показал ей текст. — Значит, ты его раньше не видела? — Нет, — сказала она. — Мы засекли этих подонков! Все эти проклятые несчастные случаи… теперь-то мы поймали за руку этих сволочей! — Он ткнул пальцем в последние строчки первого абзаца и прочел их вслух: «…пропал, предположительно утонув, во время деловой поездки в „Бендикс Хило“ на Гавайях». Она посмотрела на него: — Ну и?.. — Я спросил у мистера Уолкера, который принес мне этот текст, что же там на самом деле случилось. Как я рассказывал тебе, он сообщил, что, мол, Роули поспорил — он сделает полуночный заплыв. Через залив и обратно… — Коннор отбросил бумагу, сжал кулаки и свел стиснутые костяшки. — Монти, я только что вспомнил, о чем Роули сообщил в четверг, когда узнал, что отправляется на Гавайи. Я сказал ему, что представляю, как он в уик-энд будет загорать на пляже, попивая «Маргариту» и окунаясь в океан. — Он перевел дыхание. — Чарли ответил, что не будет окунаться ни в какой океан, потому что испытывает водобоязнь, фобию… он жутко боялся воды. |