Онлайн книга «Похожая на сказку жизнь»
— Я знаю, у тебя есть деньги, — спокойно согласилась Анна, брызнув из игрушки-пищалки в Тину, младшую из дочерей, которая подмигивала и хихикала. — В меня, мама! — попросила Таша, обычно самая серьезная из троих. — В меня! — А еще папа сказал мне, что вам надоело работать в «Премиум», — она вопросительно посмотрела на них. И снова знакомый заговорщический взгляд пробежал между девочками, и Анна почувствовала, что она — единственный член семьи, кто ничего не знает. — Мне — да, — сказала Талли очень осторожно, — мне не разрешают кататься на лошади потому, что это опасно! — И мне, — промолвила Таша. — Я бы хотела иметь больше свободного времени, чтобы изучать греческий. — Греческий? — Учительница думает, что у меня большие способности, — гордо сказала Таша, не обращая внимания на гримасы сестер. — А ты что думаешь, Тина? — мягко спросила Анна. Тина пожала плечами, и этот жест был так похож на отцовский, что у Анны перевернулось сердце. — Мне надоело сниматься на телевидении, — ответила она просто. — Надоело? — потрясенно повторила Анна. Тина кивнула: — Приходится так долго стоять перед камерой, ждать, и потом еще каждый кадр снимают снова и снова. А в школе все завидуют и отпускают обидные шуточки. — Ясно, — медленно проговорила Анна, гадая, сколько еще нового ей придется сегодня узнать. — И как давно тебе это все надоело, Тина? — Не помню, — уклонилась от ответа девочка. — Скажи мне, — настойчиво попросила Анна. — Я думаю, с тех пор, как умер дедушка, — прошептала девочка. Анна кивнула, мгновенно поняв все. Ее отец сразу после продажи этого дома ей и Тоду переехал в небольшую квартирку неподалеку. Рождение внучек вновь вернуло его к жизни, он опять стал тем энергичным, веселым мужчиной, каким Анна помнила его с детства. Он оставил свою изнурительную работу в Уайтхолле и посвятил всего себя девочкам. Отец проводил много долгих часов, играя и шутя с ними, с гордостью и тенью печали наблюдая, как они растут, так как Талли напоминала ему умершую жену. Позже он испытывал огромное удовольствие, видя их симпатичные мордашки на экране телевизора и на плакатах, расклеенных по всей стране. Он умер внезапно, во сне, около года назад, и Анна поняла, что для нее и девочек какой-то этап жизни подошел к концу. Может, Тод почувствовал то же? Может, смерть ее отца заставила его оглянуться и на собственную жизнь? — Дедушка любил смотреть вашу рекламу, — мягко сказала Анна. — Он так гордился вами. Таша очень серьезно кивнула и произнесла: — Я знаю, мама. Но еще он говорил, что мы должны заниматься рекламой, только пока нам это нравится. — А вам больше не нравится? — Нет! — в унисон прокричали тройняшки. Анна улыбнулась. Как можно сердиться на такой откровенный ответ! — А папа упоминал, что ему хотелось бы уехать из Лондона? Переехать жить куда-нибудь, где будет больше места, где Талли смогла бы держать лошадь? Кулачки Талли сжались на груди в просящем жесте, и неописуемая мольба читалась на ее маленьком, в форме сердечка, личике. — А можно, мама? — спросила она. — О, можно? Анна перевела взгляд на Тину и Ташу. — И вы обе хотите того же? Она заметила нерешительность на их мордашках, вызванную боязнью огорчить ее. — Только честно, — заметила она. — Я ведь и не узнаю, если вы не скажете мне. Хотите ли вы уехать из Лондона? — Да, да, мамочка. Да! Конечно, хотим! Она уложила всех в кроватки и почитала им вслух. Некоторые из школьных подруг смеялись над подобным ритуалом, считая, что они уже слишком взрослые для этого, но тройняшки стойко выдерживали все насмешки: мама читала так хорошо, забавно озвучивая каждого героя книжки, и те представали как живые. Было уже начало десятого, когда Анна убралась в ванной комнате и положила разбросанные по дому носочки в корзину для белья. После она направилась в комнату и нашла Тода, вытянувшегося на диване под умиротворяющие звуки Шопена. Его ресницы образовали две мягкие угольно-черные арки, а точеные высокие скулы отбрасывали соблазнительные тени на красивое лицо. Легкая вечерняя щетина придавала лицу очень мужественный вид. «Он выглядит как самый настоящий разбойник с большой дороги», — подумала Анна, чувствуя, как учащаются удары сердца. Будто он только спрыгнул с лошади, сбросив темный развевающийся плащ, и прилег вздремнуть прямо здесь, на диване… Тод открыл глаза и вопросительно посмотрел на нее. — Все в порядке? — поинтересовался он. Анна уже решила, что будет вести себя, как подобает взрослому человеку, даже если ей очень захочется упасть на пол посреди большой комнаты, колотить ногами по ковру и кричать не своим голосом! Она набрала побольше воздуха. — Я полагаю, ты прав, Тод, — произнесла она спокойно. — Ты все очень хорошо продумал, переезд пойдет всем нам на пользу. Тод от удивления сел. Он ожидал услышать все возможные и невозможные аргументы против, но никак не предвидел такую быструю капитуляцию. — Ты действительно так думаешь? Анна закусила губу. Если Тод будет продолжать изображать ее миссис Неразумностью, то все добрые намерения вести себя по-взрослому исчезнут как дым. — А ты чего ожидал? — последовал ядовитый ответ. — Сложу возмущенно руки и наотрез откажусь ехать? — Некоторые женщины так бы и сделали, — сухо заметил он. Вероятно, подумала Анна. Но ведь она уже один раз бесповоротно изменила жизнь Тода, забеременев. Возможно ли диктовать ему условия относительно их дальнейшей жизни? — И ты, конечно, подумал, что я из их числа. Что, не так? — начала она прощупывать почву. — Ты действительно мало знаешь обо мне как о личности, Тод. Повисла минутная пауза. — Я знал тебя еще школьницей, — вымолвил в конце концов Тод уступчивым тоном, который почему-то заставил Анну почувствовать себя неловко. — Затем — когда ты носила наших детей, такая кругленькая и спелая. — Он улыбнулся, но улыбка получилась грустной. — Может, ты и права. Мое знание тебя как личности было ограничено только потребностями нашей семьи. Я действительно не знал тебя по-настоящему без того груза материнства, который приходит с рождением детей, тем более — к девочке, едва снявшей школьный фартучек. — Пожалуйста, к чему такой трагизм, Тод! Это банально. — Но это правда! Не так ли? — запальчиво перебил он. — Я не прав? — И ты хочешь заставить меня почувствовать себя виноватой в том, что прыгнула к тебе в постель? Виноватой, что заманила тебя в сети супружеской жизни, когда мы оба были еще слишком молоды? Ты этого добиваешься? |