Онлайн книга «Невеста-самозванка»
«Роза ведь и в самом деле любит другого», — напомнила она себе. Желание в глазах Лео мгновенно погасло, сменившись вежливым безразличием, и страшное чувство опустошенности охватило Харриет. — Так, значит, ничего не изменилось. Ты по-прежнему любишь играть с огнем. Если бы ты сказала сразу, я бы к тебе не прикоснулся! — Прости, — пробормотала Харриет, затем выдавила улыбку: — Что же удивительного, что меня по-прежнему влечет к тебе? В глазах Лео вдруг сверкнул холодный гнев: — Данте ты тоже позволяла себя целовать? — Что ты, конечно, нет! — воскликнула она. — Откуда мне знать, что это правда? — горько усмехнулся он. — Спроси у него самого! — воскликнула она, вдруг разъярившись. — И еще не забудь поинтересоваться у Франко, не старалась ли я увести его у Миреллы! Ты тоже не изменился, Лео. По-прежнему винишь меня во всех смертных грехах! Она повернулась на каблуках, но Лео удержал ее, схватив за локоть. — Кто он? Она непонимающе взглянула на него. — Тот, кого ты любишь! — прорычал он сквозь зубы. — Не скажу, — отрезала она. К огромному ее удивлению, Лео расплылся в улыбке. — Так, значит, это неправда! Нет никакого тайного любовника! — Думай, как хочешь. — Страшная усталость вдруг навалилась на нее. — Я устала, Лео. И хочу спать. Лео привлек ее к себе с такой неожиданной нежностью, что на глазах у Харриет вдруг выступили слезы. — Какая же я неблагодарная скотина! Ты сделала Нонну счастливой, а я мучаю тебя и не отпускаю в постель. Последний поцелуй, милая кузина, и мы расстанемся. Харриет послушно подставила губы, но тут же, опомнившись, отпрянула: — Нет, Лео. Не могу. Лицо его застыло, превратившись в маску холодной ярости. — Скажи лучше, не хочешь! Но в твою сказку о таинственном возлюбленном я не верю. — Твое право, — откликнулась она. — Что ж, ты мудрее меня. Однажды ты разрушила мою жизнь — надо быть сумасшедшим, чтобы связаться с тобой снова. — Губы его изогнулись в ледяной улыбке. — Боюсь, мечтам Нонны не суждено сбыться. — О чем ты? — нахмурилась Харриет. — Сегодня вечером она призналась мне, как рада, что мы с тобой снова стали друзьями. А затем намекнула: она, мол, не сомневается, что ты желаешь большего. — Он вопросительно поднял брови. — Ты с ней об этом не говорила? Харриет яростно затрясла головой. — Да ты что! Если бы я знала… если бы только подозревала… я ни за что бы сюда не приехала! — выпалила она, почти забыв о том, что играет роль. Лео отвесил церемонный поклон. — Что ж, Роза, ты ясно дала понять, как ко мне относишься. Даже слишком ясно. Не стану больше докучать тебе своим присутствием. Прощай. Он повернулся и вышел из комнаты. На следующее утро Харриет проснулась совсем разбитой — даже разговор за завтраком давался ей с трудом. — Напрасно ты позволила Лео так засидеться, — пожурила ее Виттория Фортинари. — Он недолго здесь пробыл, Нонна, — ответила Харриет, подумав про себя, что уже готова видеть в этой женщине родную бабушку. Синьора улыбнулась доброй усталой улыбкой: — Милая моя, как я рада, что вы с Лео снова стали друзьями! Знаю, я просто глупая старуха, но теперь, когда все прощено и забыто, не могу не думать: что, если в один прекрасный день вы полюбите друг друга? Харриет уже готова была ответить (от имени Розы, разумеется), что об этом и речи быть не может, как вдруг заметила, что синьора побледнела. — Что с тобой? — тревожно воскликнула она. — Нонна, тебе плохо? Тяжело дыша, синьора Фортинари откинулась в кресле. — Таблетки, — с усилием проговорила она. — В спальне… у кровати… Харриет бросилась наверх, громко зовя Сильвию, в суматохе не сразу нашла нужную дверь, разыскав наконец таблетки, сбежала обратно в столовую и опустилась на колени перед креслом Нонны, сжав ее холодные руки. — Я вызову врача! — предложила она. — Не надо, дитя мое, — прерывающимся голосом, но твердо ответила Нонна. — Все, что мне нужно, — таблетка под язык. Не бойся, все будет хорошо. Несколько минут спустя с помощью Сильвии Харриет уложила синьору на диване в гостиной, а сама села в кресло рядом. Таблетка уже начала действовать, и на щеки Нонны вернулся румянец. — Тебе лучше? — спросила Харриет. — Гораздо лучше. Напрасно Сильвия так суетится. — Пожилая синьора грустно улыбнулась. — Не стоило мне оставаться на ногах допоздна. Но я была так счастлива! Праздник удался, милая; будет, что вспомнить на смертном одре, если до следующего дня рождения я не доживу. — Не говори так! — взмолилась Харриет. — Ты еще много раз отпразднуешь свой день рождения! «И будем надеяться, — добавила она про себя, — что на следующем юбилее увидишь настоящую Розу, а не самозванку». Синьора нежно улыбнулась. — Милая моя девочка, как я рада, что ты здесь! И как жалею, что не посылала за тобой раньше. Ты простишь меня? — Это я должна просить у тебя прощения, — откликнулась Харриет, снедаемая чувством вины. — Но давай забудем о прошлом и будем радоваться жизни, пока мы вместе. — Роза, тебе непременно нужно улетать в понедельник? — Темные глаза синьоры затуманились печалью. — Может быть, останешься еще на несколько дней? — В другой раз, Нонна, — слабо улыбнулась Харриет. — Надо работать. Тони без меня не справится. — Да, конечно, — вздохнула синьора Фортинари. — Я просто старая эгоистка. — Она грустно улыбнулась Харриет. — Хочу тебе кое-что в чем признаться. Я никогда бы не заговорила об этом, если бы не заметила вчера, как вы с Лео смотрели друг на друга. Ты любишь его, это очевидно, а он любит тебя. Милая, самое заветное мое желание — чтобы вы поженились и жили счастливо. Харриет в ужасе уставилась на нее. — Но… Нонна… — пробормотала она внезапно осипшим голосом, — не думаю… во-первых, мы в близком родстве… — Это препятствие легко преодолеть, — отмахнулась синьора. — Скажи мне, девочка, взгляни в глаза и ответь честно: неужели ты ничего к нему не чувствуешь? Харриет покорно склонила голову. — Это ничего не меняет, — пробормотала она. — Знаю, Лео находит меня привлекательной, но… — Хочешь сказать, он желает тебя? Харриет криво усмехнулась. — Быть может. Но желать женщину — одно, а хотеть на ней жениться — совсем другое. |