Книга Моя любовь, моя судьба, страница 23. Автор книги Хелен Бьянчин

— Я обязательно передам свой рецепт Айше.

Айша чуть заметно вздрогнула. Она живо представила, как обе матери возьмутся обучать ее основам кулинарии. А там, глядишь, найдутся родственники, которые, с одной стороны, будут рады поделиться еще одним неповторимым рецептом, а с другой стороны, растрезвонят, что она не умеет готовить.

— Боюсь, я не смогу посвящать много времени домашним хлопотам, разве что в выходные. — Она знала, что более глупое заявление трудно было придумать. Тереза и Джина одновременно повернули головы в ее сторону, особенно сильно удивлена была Тереза.

— Почему же, что тебе будет мешать?

Айша выдержала паузу, проявляя максимальную выдержку, деловито отпила глоток вина из бокала и осторожно поставила его на стол.

— Потому что, мама, я собираюсь работать.

— Но ты же закончила работать.

— Я возьму отпуск на шесть-семь недель, а потом вернусь обратно.

— На неполный рабочий день, я надеюсь.

— На полный.

— Но в этом нет необходимости, — твердо сказала Тереза. — А что ты собираешься делать, когда забеременеешь?

— Я не планирую заводить детей в ближайшие несколько лет.

Тереза повернулась к Карло.

— И ты с ней согласен?

Вот так зарождаются скандалы. Они с Карло не обсуждали эту тему, и Айша сильно опасалась, что сейчас разразится буря.

— Это выбор Айши. — Он повернулся к ней, взял ее руки в свои, поднес к губам и, целуя каждый пальчик, многообещающе посмотрел на нее. — Мы оба хотим большую семью.

Негодяй, ругнулась про себя Айша. Как он вывернулся! Тереза теперь обязательно прочтет ей лекцию о том, как надо обращаться с мужчинами, как содержать дом в идеальном порядке и хорошо кормить мужа.

Ну, сейчас она ему покажет! Ласково улыбаясь как ни в чем не бывало, она встала, зашла Карло за спину и, обвив его шею руками, ласково пропела:

— Первенец обязательно будет похож на отца. Это, конечно же, будет мальчишка с такими же темными и вьющимися волосами.

— Все никак не можешь забыть, как в детстве мучила своего соседа.

Ее первые воспоминания о Карло были связаны с моментом, когда она каталась во дворе, восседая у него на плечах, и, пытаясь удержаться, вцепилась ему в волосы. Уже тогда она испытывала к нему детскую влюбленность, а ей ведь не было еще и четырех лет. В двенадцать она уже смотрела на него глазами женщины, которая начинает осознавать свои чувства, желания, потребности, но еще не умеет их высказать. Он ей был больше, чем брат, ближе, чем друг, — ее кумир, ее жизнь. Весь ее девичий мир вращался вокруг него. А когда она узнала, что он скоро станет мужем другой женщины, ее сердце было разбито на мелкие осколки.

И вот ведь как повернулась судьба. Скоро она станет его женой, собирается родить ему ребенка. Сбывается мечта всей ее жизни, у них будет самый счастливый брак и долгие годы хорошей обеспеченной жизни.

Только вот сердце его по-прежнему принадлежит не ей, а Бьянке, которой уже давно нет в живых, которая лежит под холодным камнем в своем родном городе.

Айша хотела ее ненавидеть, но не могла. Бьянка была такой хрупкой, такой нежной, женственной, кроткой и привлекательной — воплощенная добродетель, какие редко встречаются в этом мире. Ненавидеть ее было просто невозможно.

И вдруг она невольно встретилась взглядом с Карло, который все это время не спускал с нее глаз, наблюдая, как причудливо меняется у нее лицо. Она вспыхнула, глаза сверкнули.

— Что, тренируешься в чтении мыслей?

— Ни в коем случае.

— Десерт готов, сразу же после него можем приступать к кофе, — громко объявила Джина.

— Джузеппе, пока дамы наслаждаются десертом, пойдем пропустим по стаканчику бренди, — приглашающе махнул рукой Луиджи и, повернувшись к сыну, спросил: — А ты, Карло?

Женщинам — свое, мужчинам — свое. Чем больше времени они жили вдали от Старого Света, тем с большей пунктуальностью стремились соблюдать старые традиции. И Айша безоговорочно это признавала.

Карло поднялся и последовал за стариками.

Оставшись наедине с матерью и будущей свекровью, Айша поняла, что ей не избежать объяснения по поводу своих недавних слов. Ее ожидания оправдались с лихвой.

— Ты серьезно говорила, что после медового месяца собираешься снова вернуться на работу? — спросила Тереза.

Сосчитав про себя до десяти, Айша постаралась ответить как можно спокойнее.

— Мам, мне нравится работать, это единственное, что у меня хорошо получается.

— Никто и не спорит, — поддержала ее Джина. — Стоит только взглянуть, как ты отделала дом, в котором вы собираетесь жить с Карло.

— Точно, — согласилась Тереза, переходя на итальянский.

Айша облегченно вздохнула и расслабленно откинулась на спинку кресла. Если женщины перешли на итальянский, значит, будет передышка.

Через некоторое время, однако, разговор снова вернулся к ней, правда, напор несколько ослаб.

— Ты, конечно, можешь продолжать заниматься своей работой, но, право, в этом нет никакой необходимости. Ты не из тех женщин, которые вынуждены жить на дотации от правительства.

Айша тихо застонала — не хватало еще, чтобы они начали доискиваться философского смысла ее решения… Она бросила умоляющий взгляд на Джину.

— Я приготовлю кофе, — торопливо сказала Джина, поняв этот знак.

— А я помогу с посудой, — тут же предложила Айша. Однако этот маневр не удался, просто разговор из гостиной переместился на кухню. У Айши уже начинала кружиться голова.

Джина постаралась сменить тему.

— Наталья уже приготовила корзины для лепестков, которыми будут осыпать жениха и невесту во время свадебной церемонии, — сказала она. — Ее дочь Джованна завтра занесет их вам.

— Спасибо, Джина, а то у меня не хватает сил и времени проследить за всеми приготовлениями.

— Да уж, несмотря на наши старания, на тебе безусловно лежат самые важные хлопоты. Ну вот, все готово. — Джина критически оглядела поднос, сервированный для кофейной церемонии, затем, поколебавшись, положила на него бисквиты.

— Мужчины, конечно, откажутся, я даже предвижу, что скажет Луиджи по этому поводу: кофе и бисквиты — вещи абсолютно несовместимые, — она улыбнулась. — Ох уж эти мужчины, кто в состоянии их понять?

Когда женщины вошли в комнату, трое мужчин сидели перед телевизором и громко болели за любимую футбольную команду.

— Потише, Луиджи, — заворчала Джина, — у нас же гости.

— Не говори вздор, — отмахнулся тот. — Какие они гости, они семья.

— С тобой просто невозможно разговаривать, когда показывают футбол.