Онлайн книга «Тайной окруженная»
А ведь что касается Джини, то она практически была в этом уверена… вплоть до нынешнего дня. Лишь встретив Брюса, по-настоящему испытала сомнения — впервые за всю историю любви к Энди. Потому что внушения психотерапевта Глории Берроуз сейчас уже кажутся только бледной копией попытки заставить Джини взглянуть на вещи здраво. Брюс оказался действеннее любого психотерапевта… И все же Джини попыталась сгладить впечатление, которое считала невыгодным для себя. — Прямо так, с места в карьер? — Она повела бровью, изо всех сил изображая беззаботность, которой не было и в помине. Уж слишком живыми и трепетными были ее ощущения. — Стоит ли гнать лошадей? И потом лично я ничего особенного не чувствую. Ложь! Ложь! У Джини даже уши покраснели от собственного вранья. Она опустила глаза и притихла, с ужасом ожидая разоблачения. Однако Брюс повел себя странно. В его взгляде промелькнуло непонятное выражение, он стиснул зубы и отвернулся. Затем медленно вздохнул, словно заставляя себя успокоиться. После этого в течение нескольких минут, ничего не говоря, вел автомобиль. Молчание тянулось так долго, что Джини успела справиться со смущением и сама взглянула на Брюса. Заметив это краем глаза, он отрывисто произнес: — Надеюсь, вы не рассматриваете мои слова как проявление… чего-то наподобие мужского шовинизма? Джини разинула рот. Шовинизм? Ничего себе… Неожиданный поворот… Что бы это значило? В первую очередь то, дорогуша, что ты ничего не знаешь о сидящем рядом человеке, сказал ей внутренний голос. В свете чего мое недавнее предположение о серийном убийце с садовым секатором вовсе не кажется мне недостойным серьезного рассмотрения. Так что, золотце, задумайся о том, в каком мире мы живем и куда он катится. Джини едва заметно поморщилась. Тьфу ты! И придет же такое в голову… Внук миссис Киттен — серийный убийца? Глупее этого ничего невозможно придумать. Спеша избавиться от назойливого, моловшего всякую чушь голоска, Джини на секунду зажмурилась и пробормотала: — Я… нет, не рассматриваю. Честно говоря, не понимаю, при чем здесь шовинизм. — Мужской, — уточнил Брюс. Она пожала плечами. — Да хоть какой, все равно не понимаю. Показалось ей или он вздохнул с облегчением? — Хорошо, если так… Значит, будем считать, что все в порядке. С остальным как-нибудь справимся. — Это вы о чем? Немного помолчав, Брюс негромко произнес: — Ваше нежелание признать очевидную истину. Ей не нужно было объяснять, что он подразумевает, но она все же обронила: — Какую? — Что мы… э-э-э… совпадаем по всем параметрам. Все-таки странно он подбирает слова, подумала Джини. Хотя по сути верно. Однако произнесла она совсем другое: — Это ваше личное мнение. Я рассуждаю иначе. Брюс бросил на нее взгляд. — В самом деле? Интересно как? Подобного вопроса Джини не ожидала, поэтому оказалась застигнута врасплох. Ну-ну, посмотрим, как ты выкрутишься! — хихикнули в ее мозгу. Она и сама не знала, почему в ней взыграл дух противоречия, откуда вдруг возникло желание возражать, ведь Брюс притягивал ее сверх всякой меры. И все-таки признаваться в этом не хотелось. Возможно, едва ли не впервые в жизни Джини поддалась желанию пококетничать. Не являлось ли это признаком того, что она наконец-то начала чувствовать себя женщиной? — Ну… э-э-э… Издав эти глубокомысленные звуки, Джини умолкла. Ни единого аргумента за последнюю минуту у нее не появилось, да и глупо было спорить, выражаясь словами Брюса, с «очевидной истиной». — Что? — прищурился он. — Нечего сказать? Джини отвела взгляд. — Да знаю я, к чему вы клоните… — Но? — Но, по-моему, не стоит преувеличивать. Мы просто побеседовали немного, только и всего. — Только и всего?! Брюс произнес это таким тоном — мол, только мне этого не рассказывай, пожалуйста! — что Джини даже слегка покраснела. — Не знаю, возможно, вам что-то показалось… — пробормотала она, отводя взгляд. Брюс слегка поморщился. — Брось, я же не чурбан, кое-что чувствую. Вот оно! — промчалось в мозгу Джини. Начинается! Сейчас он уложит меня на обе лопатки… То есть нет! Почему уложит? Я так сразу и не дамся… Вернее, вообще не дамся… В том смысле, что… Ох, что за чушь лезет сегодня в голову?! — В самом деле? — по-прежнему не глядя на него пробормотала она. — Разумеется! — Он даже слегка стукнул ладонью по рулю. — Когда я прикоснулся к тебе, ты затрепетала. Это было… это было… восхитительно! — У него вырвался восторженный вздох, голос задрожал от волнения, как у человека, который говорит совершенно искренне. По телу Джини вновь будто прокатилась жаркая волна. Этот мужчина творил с ней чудеса! Она словно оживала с каждым его словом, жестом, взглядом… И хотя испытывала напряжение, но совсем иного рода, чем общаясь с Энди. Однако следовало все же держать марку, поэтому она сдержанно обронила: — Разве мы перешли на «ты»? Брюс негромко рассмеялся. — Прости, но для меня это звучит как шутка… Мне, наоборот, кажется, что мы почему-то перешли на «вы» и валяем друг перед другом дурака. Говорю же, у меня такое чувство, будто мы давным-давно знакомы! А разве у тебя не так? — Он заглянул Джини в лицо. — Признайся, ты испытываешь то же самое! Она шмыгнула носом. Брюс смотрел в корень! — Молчание — знак согласия, — заметил он минуту спустя. — Но, несмотря на это, ты проговорилась. Джини удивленно взглянула на него. — Как это? — А так… Если согласна с тем, что я только что сказал, то это косвенное подтверждение другой моей мысли — что мы созданы друг для друга и поэтому нам следует поскорее сблизиться. Джини вздрогнула. Поскорее! Мысли он, что ли, читает? — Странновато ты смотришь на отношения мужчины и женщины, — заметила она, изо всех сил скрывая волнение. — Прагматично как-то… Романтика тебя не привлекает? Брюс усмехнулся, глядя на дорогу. — В разумных дозах. Я, видишь ли, человек серьезный… У меня даже времени нет на романтику… — Очень жаль, — вздохнула Джини. — Не сокрушайся, тебя я готов окружить какой угодно романтикой… только вот беда — завтра уезжаю. Дьявол! — Он вновь стукнул по рулю, на этот раз кулаком. |