Книга Хранитель Реки, страница 58 – Иосиф Гольман

Теперь их путь лежал на юго-юго-запад, автобаны – с неограниченной скоростью движения – плавно переходили один в другой. До ночи миновали Брауншвейг, Геттинген, Кассель, Фульду, Карлсруэ. Именно миновали: стремительные автобаны обходили города стороной, оставляя взору путешественников только длинные и высокие шумозащитные экраны.

За Карлсруэ свернули правее и пересекли французскую границу, благо это было несложно, никаких формальностей вообще. Теперь по таким же автобанам с такими же экранами понеслись по Франции. Разницы – никакой, разве что названия городов другие: Страсбург, Мюлюз, Безансон, Лион, Ним.

– Когда обратно поедем – только по проселочным дорогам, – пообещал Ефим.

– Знаю я тебя, – не поверила супругу Наталья. – Опять будем нестись как оглашенные, без остановок.

Наталья, несомненно, знала, что говорила: следующую ночь, точнее, ее невеликий остаток они провели в крошечной гостиничке в южнофранцузской деревеньке, преодолев более полутора тысяч километров за перегон.

Деревня была выбрана не случайно: в двадцати километрах от нее расположился ничем особо не примечательный городок. Разве что – наличием в нем того самого третьестепенного художественного аукциона, на котором некий неведомый Ефиму гражданин Rumiantseff продал, а плутоватый гражданин Велесов приобрел картины известного русского художника Ивана Ивановича Шишкина.

Утром быстро позавтракали: Береславского уже охватил охотничий азарт. Завтрак туристам подавал сам хозяин гостиницы – хотел посмотреть на безумных русских, приехавших прямо со своей таежной родины. Правда, на вполне цивилизованном транспортном средстве.

Еще через полчаса вся команда была уже в означенном городке.

«Патрол» припарковали на крошечной, мощенной гладким булыжником площади, у края которой нашлись пустые размеченные места.

Городок, несмотря на утро, уже был весь разморен зноем. И насыщен цветочными запахами. Цветы были везде: на земле – в вазонах и газонах, на стенах домов, на фонарных столбах и даже на крышах, благо выше трех этажей здешние строители сооружений не возводили. Пьянящий аромат сводил с ума. «Живут же люди!» – позавидовал местным жителям Ефим, вспомнив московское лето, в котором жарево имелось, а вот такого цветочного рая – нет. Хотя местных жителей как раз видно и не было. Все попрятались от зноя в прохладную естественную тень или искусственную кондиционированную свежесть.

– Значит, так, – уточнил диспозицию Береславский. – Я занимаюсь своими делами, а вы гуляете по магазинам.

– Ура! – воскликнула младшая Береславская, а старшая деликатно уточнила:

– И какие суммы в нашем распоряжении?

– Сто евро хватит? – спросил экономный босс.

Не встретив восторга экипажа, добавил еще две пятидесятки.

– Здесь же кругом скидки, – объяснил он свою скуповатость родственникам.

Это было правдой: объявления о распродажах висели почти на каждой витрине. Чаще даже не объявления, а ласкающие женский взгляд голые цифры, увенчанные знаком процентов: 50 процентов, 70, а то и все 90! Так что Ефим не без основания рассчитывал на как минимум пару часов временного запаса для решения своих дел.

Конторку аукциона пошел искать пешком: проще было пройти городишко насквозь, чем найти еще одну свободную парковку. Адрес аукциона Береславский знал, а карту местности бесплатно получил, зайдя в тоже крошечный отельчик. Короче, дошел быстро.

Офис оказался не шикарным, впрочем, Ефим нечто подобное и ожидал увидеть: всего две комнатушки для персонала и маленький зальчик, очевидно, для предаукционных выставок, хотя здесь вряд ли можно было разместить более двух десятков работ. Скорее всего, это предприятие арт-бизнеса более ориентировалось на Интернет, чем на живой показ картин и живую их продажу.

Симпатичная молоденькая девушка встретила посетителя с искренней радостью. Ефим тоже обрадовался, выяснив, что девчонка – не француженка, а словачка. К тому же изучавшая, пусть и недолго, русский язык. Так что объяснялись без помощи предусмотрительно захваченного Береславским электронного переводчика.

Чтобы поддержать интерес к своей персоне, Ефим некоторое время изображал из себя потенциального покупателя, и девчушка с удовольствием демонстрировала ему свои запасы картинок.

Потом перевел разговор на старых русских мастеров и конкретно на Шишкина. Девочка погрустнела, сказала, что сейчас нет, но если господин оставит свои координаты, то она будет иметь его в виду.

– А вообще-то Шишкин через вас проходил когда-нибудь? – с обидным недоверием спросил потенциальный клиент.

– Конечно, – гордо ответила девушка. – Целых пять картин, совсем недавно.

И, найдя искомое в компьютере, повернула плоский экран к клиенту.

Ефим ахнул.

В принципе, он уже видел эти картинки. Сам же в Сети и нашел, после того как заключил договор с хитрым рязанцем. Только крошечные, в плохоньком, архивном, разрешении и черно-белые. Теперь же они занимали весь большой экран и были в цвете.

Нет, не ахнуть было совершенно невозможно. Потому что одну из этих «шишкинских» работ Ефим Аркадьевич не только уже видел, но даже держал в руках. Да что там держал! Лично и приобрел по весьма сходной цене, обменяв старинный холст на деньги, полученные за первую продажу незабвенной Мухи.

Еле сдержав эмоции, Ефим поблагодарил приветливую словачку и в полном смятении покинул контору аукциона.

Что же это делается? Одна такая же картина, с виду старинная, была продана Румянцевым Велесову. Вторая – фактически идентичная, глаз у Береславского наметан многолетней работой с рекламными макетами – была продана алкашом-художником ему лично на Измайловском вернисаже. Ну, дела!

Ефим со своего мобильного, не дожидаясь появления таксофона, с которого звонить было существенно дешевле, набрал номер Агуреева.

– Да-а, – сразу ответил рязанец. Береславский явственно представил глазки-щелочки Агуреева, заулыбавшегося, услышав голос друга.

– Ты еще не оплатил Велесову полотна? – с места в карьер начал самодеятельный сыщик.

– Послезавтра оплачу, – ответил тот.

– Не надо, – сказал Береславский.

– Почему? – расстроился Агуреев, все-таки надеявшийся на удачное приобретение.

– Потому что я купил точно такого же Шишкина на базаре в Измайлове. Так что лучше купи у меня.

– Тебе бы все смешочки, – разозлился рязанец. – А ты уверен, что мы Шишкина не упустим?

– Ну, если он, как плоттер, их партиями фигачил, то это Шишкин, – ухмыльнулся довольный собой Береславский. Он-то свою работу сделал четко. – Вернусь – покажу тебе мой вариант. И найди восемь отличий. Если сможешь…

– Понятно, – Агуреев, похоже, принял решение. – Ладно, возвращайся скорее, я все же хочу всю эту мутотень до конца расхлебать.