Онлайн книга «Ледяная цитадель»
И уже минут через пять блужданий по подземным коридорам я поднялся на улицу и с наслаждением растер снегом лицо. Потом кое-как вычистил залитую кровью куртку – обожаю кожу! – и поплелся в Госпиталь. Да нет, не поплелся, нормально пошел, чего там. Все, оклемался. И это просто здорово. Пока дошел до Госпиталя, свежий воздух окончательно прочистил мозги, и даже головная боль почти перестала беспокоить. Рука вот только. Я с досадой сжал слегка припухшую правую кисть в кулак и тихонько выругался себе под нос. Представил, что сказал бы о том ударе тренер, и выругался еще раз. Учили, учили – и вот тебе, бабушка, и юрьев день. Ладно, на униках все как на кошках заживает. Простудой сколько лет уж не болел, и рука пройдет. Миновав двух куривших на крыльце Госпиталя девушек в коротеньких кожаных куртках, украшенных эмблемами с изображением напившегося крови комара, я подошел к регистратуре и принялся изучать висевшее на стене расписание дежурств. Валькирии мигом побросали окурки в урну и вернулись с улицы в холл, но цепляться не стали. Найдя нужную строчку, я направился к стационару и попросил сидевшую на входе медсестру вызвать терапевта. – Занят он, – и не подумала оторваться от разгадывания кроссворда грузная тетка. – На обходе. – Скажите, Евгений Максимович Апостол к нему пришел. – Я уселся на кушетку с торчащими из порезанной дерматиновой обивки кусками поролона и демонстративно посмотрел на вытащенные из кармана часы. – Он в курсе. Злобно глянувшая на меня медсестра все же решила не нарываться на неприятности и, что-то недовольно бурча себе под нос, отправилась на поиски врача. Надеюсь, на поиски врача. А то, может, и к товаркам пойти чай пить. Бывало и такое. Но повезло – Степан Марьин появился в дверях стационара уже минут через пять. – Приветствую продолжателя дела Эскулапа и Гиппократа! – Я поднялся с кушетки и протянул ему руку. – Здравствуйте, Евгений Максимович, – поздоровался тот и, не разжимая ладони, принялся разглядывать мою припухшую кисть. – Проблемы? – Ерунда, на тренировке силу удара не рассчитал. – Спорт – это зло, – наставительно заметил терапевт. – Большой спорт – зло большое. – Шахматы тоже? – А пообщайтесь с шахматистами. Страшные люди, – на полном серьезе заявил Марьин. – По делу? – Консультация нужна. – Я посмотрел на занявшую свое место медсестру и предложил: – Давайте пройдемся. – Почему нет? – зашагал по коридору врач и, стоило нам свернуть за угол, незаметно сунул мне коробочку с пилюлями. – Что-то еще? – Дополнительно упаковку можно организовать? – памятуя о просьбе Федора, уточнил я и спрятал таблетки в карман. – Поставщик вне зоны доступа, – покачал головой Марьин. – Когда вернется в Форт, не знаю. Так что поэкономней в этот раз. – Учту, – кивнул я и невольно вздрогнул, когда вдруг со звоном распахнулась входная дверь. Испуганные посетители прыснули в разные стороны, и четверо дюжих санитаров стремительно вкатили с улицы тележку. Точнее, толкали тележку только двое, а их коллеги пытались удержать вырывавшегося пациента. Пациента?! Куртка с вышитой металлической проволокой шестерней на отбрыкивавшемся от медбратьев парне была прострелена сразу в нескольких местах, и за тележкой тянулся кровавый след. Да и халаты санитаров оказались изрядно перепачканы красным. – Во вторую операционную! – расталкивая забежавших следом дружинников, подскочил к каталке какой-то врач и воткнул в шею раненому тонкую иглу одноразового шприца. Тот, впрочем, инъекции будто и не заметил и продолжил как ни в чем не бывало вырываться от санитаров. – Вот ничего себе! – ошарашенно протянул я и повернулся к Марьину: – Он в шоке, что ли? – Да прям… – Плохо выбритую физиономию Степана аж перекосило. – Под «озверином». – С каких это пор нарков лечить стали? – удивился я. – Их же сразу стреляют вроде? – А кто говорил о лечении? – Так в операционную… – Пока живой, анализы возьмут. Может, хоть что-нибудь об этой дряни узнать получится. А то даже непонятно, из чего ее гонят. Представляешь? – Слушай, а они все такие живучие? Я поежился, глядя на залитый кровью пол, который уже начала оперативно замывать прибежавшая на шум техничка. – Не то слово. Говорят, не всегда с первого выстрела в голову свалить получается. И ладно бы они спокойные были! Так нет, чуть передозировка – и начинают чудить. Дружинники уже волком воют. – Ерунда какая-то. – Есть мнение, будто наркотик что-то с энергетикой человека делает. Чуть ли не с силовыми линиями ее синхронизирует, как у магов. – Степан Аркадьевич, вас Вацлав Карлович срочно в операционную вызывает! – подскочила вдруг к нам запыхавшаяся медсестра. – Бегу! Врач умчался по коридору, я нашарил в кармане коробочку из-под «Тик-Така» и зашагал на выход. Мне все эти дела побоку, таблеток раздобыл – уже хорошо. На полтора месяца растяну, пожалуй. Если ясновидением не злоупотреблять, две-три пилюли в неделю за глаза хватит. Но это в идеале. А сейчас ситуация от идеальной далека как никогда. Да уж, давненько меня так крепко в оборот не брали. Расслабился, жирком заплыл… И вот те нате… Ночевать я отправился в «Гавань» – одну из самых приличных гостиниц Форта. Там меня точно никто искать не станет; главное, чтобы наличности в кошельке на номер хватило. Зависшее над самым горизонтом солнце уже скрылось за крышами домов и лишь подсвечивало блекло-розовыми оттенками рваные кучевые облака. С неба летели редкие снежинки, и, по мере того как на Форт накатывала ночь, стало все сильнее и сильнее примораживать. Вскоре распоясавшаяся стужа начала жечь щеки и кусать нос, а изо рта вырывались уже настоящие клубы пара. Кое-как замотав лицо шарфом, я заспешил к «Гавани» напрямик по безлюдному району, застроенному двух– и трехэтажными домами. Изредка встречавшиеся местные обитатели на улице предпочитали не задерживаться и спешили расползтись по норам; протопавший мимо наряд дружинников завалился в какое-то работавшее допоздна питейное заведение, и мне пришло в голову, что идти напрямик, пожалуй, не стоило. Еще на уличных грабителей нарваться не хватало. Но возвращаться на Красный проспект было уже поздно, и пришлось положиться на удачу. Обошлось. Ни местные бандиты не прицепились, ни дружинники. Да и неизвестные доброжелатели явно мой след еще в «Кишке» потеряли. И это было просто здорово. Как-то эти гады слишком уж лихо за мое устранение взялись. И ведь совершенно непонятно – за что? Неужели кто-то о двадцати килограммах серебра прознал? Например, тот же Алик Чемизов? Да нет, бред. |