Онлайн книга «Ричард Длинные Руки - принц»
Кроме того, я всякий раз буду оставлять на правах хозяйки Лалаэль, сообщив всем таинственно, что это принцесса из дальнего и могущественного племени эльфов, с которыми у меня союз. Сейчас они готовят эльфийскую армию, что вскоре вольется в наши ряды, как вон в отряде сэра Растера отважно сражаются тролли. Эльфийка снова, покинув фрейлин, самозабвенно роется в книгах. На меня вскинула сияющие счастьем глаза, ну да, у нас столько книг, сколько память ни у одного эльфа не вместит. — Ага, — сказал я злорадно, — наконец-то оценила? — Да ерунда всякая непонятная, — сообщила она, — но все равно интересно. Какие же вы все-таки дикие! — Кто бы говорил, — пробормотал я. — Мы не дикие! Я взял ее за уши, притянул к себе и отечески чмокнул в лобик. Она удивленно захлопала глазами. — Ты чего? — Снова приходится отлучиться, — сказал виновато. — На этот раз в эту чертову Мезину! Раз уж сдуру допустил, чтобы заварили кашу, то мне ее и расхлебывать. Она в ужасе уцепилась в меня, повисла, как обезьяна на пальме. — Не бросай меня! — С ума сошла? — спросил я. — На свете не найти такого идиота, который бы бросил тебя. А ты здесь остаешься… можно сказать, полновесной королевой! Неужели тебе не понравилось? Она завизжала: — Я не королева!.. Я не хочу быть королевой! Да еще полновесной! Я напомнил строго: — Ты — дочь Верховной Жрицы. Так что веди себя соответственно. Задирай нос повыше и учись смотреть на всех свысока. Хотя при твоем росте это трудно, но… надо. Закажи себе каблуки повыше. Котурны, а то и ходульки. Она спрятала мордочку на моей груди, зажмурилась и визжала, не слушая меня: — Не хочу, не буду, не стану! Я вздохнул. — Ну ладно, что делать… Придется тебя отправить взад и взять Махмуда. — Мухтаэля! — Ах да, верно. И хотя твой брат Мухтар еще трусливее, но как мужчине ему придется… Она перестала причитать, подняла мордочку и посмотрела на меня прекрасными зареванными глазами. — Его это вообще убьет!.. — Что делать, — сказал я, — это наша мужская доля. Убивать и быть убитыми. Больше нам заняться, как уверен в меру просвещенный мир, больше и нечем. Да и незачем. Она вскрикнула, глаза стали дикими. — Нет!.. Ни за что!.. Лучше я останусь мучиться. — Вот и прекрасно, — сказал я и, отодрав ее от себя, как прекрасный, но прилипчивый репей, поставил на задние лапки и добавил строго: — Будешь мучиться, как все мы мучимся, едва появляемся на свет Божий. К тому же… так мучиться, как предстоит тебе, восхотели бы все женщины мира! Думаю, и большинство эльфиек не отказались бы, если бы поняли… Она вспикнула: — Что… поняли бы? — Что ты здесь самое нежное, оберегаемое и поклоняемое существо, — рыкнул я, показывая, что я вот гневаюсь просто ужасно. — Поклоняемое, это тебе поклоняются, ушастенькая!.. Многие ли могут похвастаться, что у них во главе королевства — эльфийка?.. Да-да, мне плевать на предсказания, я это герцогство объявил королевством, не слышала? Она вытаращила и без того огромнейшие глазищи. — А разве такое возможно? — А почему нет? — Ну… традиции… законы… обычаи… установления… — А-а-а, — сказал я понимающе, — вот в чем ваш секрет!.. В незыблемости. Что ж, у нас все как раз зыблемо. Весьма. Зыблемость — залог прогресса, гуманизма и либеральных базовых ценностей. Потому я и обещаю тебе, что скоро вернусь!.. Как обычно, скромно и с победой… Погоди, надо отдать кое-какие распоряжения. Я выглянул в коридор, прямо перед дверью Айсватер застыл, глядя невидящим взглядом вдаль. Йомильд поводил перед его лицом ладонью, но Айсватер даже не моргнул, а лицо его оставалось застывшим. Ульман сказал мне шепотом: — Он сейчас смотрит через чьи-то глаза. — А-а, — сказал Йомильд и показал Айсватеру фигу, но тот все так же смотрел в пространство застывшим взором. Удовлетворенный Йомильд показал ему две фиги, но больше ничего придумать не сумел, кроме как показать те же фиги еще и через локти. Я спросил так же тихонько: — Через глаза людей? Он покачал головой. — Нет, можно только через глаза животных. Они не понимают и… не могут противиться. Он уже вчера смотрел через глаза ворон, что над дворцом летали. Говорит, сверху виднее, где напасть удобнее… Команда у меня на редкость: Хрурт умеет внушать спящему человеку нужные желания и мысли, Йомильд чувствует, когда кто-то готов совершить любого рода нападение, у сэра Герцлера дивный меч, что днем простой клинок, а ночью дает света больше, чем костер, у Паланта сапоги, в которых по любому болоту, аки посуху, теперь вот еще Динальд прибавился с его возможностью абсолютной мимикрии, да и сам я обвешан кольцами и амулетами, но беда в том, что никто из них не в состоянии передвигаться с моей скоростью, а ждать их… не всегда позволяет ситуация. — Позовите Альбрехта, — сказал я, — и… ну, кто из наших лордов поблизости. Ничего особенного… Переальд сразу же мотнул головой слугам, что стоят под стеной и внимательно слушают, вообще-то мне можно бы напрямую им, уже не в военном лагере… Слуги тотчас же ринулись к лестнице, я вернулся в покои, там из кресла, от постели, книг и карт, даже от медной чаши, которой давно не касались руки, поднимаются цветные струи. Это значит расслабился, а зрительный спектр чуть сдвинулся в сторону запахового, но только чуть, когда смотрю глазами, но и запахи перекодируются в такое вот сказочное зрелище, когда вижу несколько размытых образов Лалаэль: в кресле, у стола с книгами, особенно явственный у окна… Донесся ее тихий голосок: — Ты чего? Я обернулся, подгреб ее, прижав так, что вспикнула. — Скучаешь?.. Только твое племя на севере, а это окно смотрит на юг. Ничего, скоро все наладим! — Что наладишь? Повернешь юг? — Все повернем, — ответил я. — Ну, до чего дотянемся, а руки у нас длинные. Сможешь скакать в свое племя и обратно. Только нужно сюда доставить еще одного эльфа. Любые проблемы решаются, ушастик! Лорды сошлись в кабинет, я велел всем сесть, мы же не на виду, где надо на публику, здесь свои, все члены одного рыцарского братства, в общем, садитесь и вспоминайте, где у нас остались дыры, откуда могут напасть, где укусить и что нужно, чтоб мы все были толстыми и богатыми. К моему удовольствию, помимо моих военачальников явились граф Антуан Стоункрос, лорд Камберлендский, лорд Джонатан Гилфорд, Хранитель Большой Печати, я не стал ее отбирать, пусть шлепает ее на мои указы, ну а граф Дэниэл Чарльз, лорд Кандорска и Святой Пустоши, прибыл первым, что естественно, он всегда при дворе и рьяно восстанавливает жизнедеятельность Ламбертинии, что должна отныне соответствовать высокому статусу королевства. |