Онлайн книга «Мор»
– Куда сейчас? – Увидишь. Я первым спустился на второй этаж и переступил через глухо стонавшего жандарма, который после падения только-только начинал приходить в себя. – А не стоит его того?.. – удивился Эдвард. – Оставь, – махнул я рукой. – Как скажешь. Покинув гостиницу, мы спокойно погрузились в коляску, извозчик ловко развернулся на небольшом пятачке у ворот и спросил: – К монастырю теперича? – Нет, – мотнул я головой. – Давай к миссии ордена Изгоняющих. Дядька с удивлением обернулся, поймал равнодушный взгляд Роха и, не став ничего спрашивать, пожал плечами: – Там рядышком. – Вот и езжай. Лошади застучали копытами по мощенной булыжниками мостовой; я откинулся на спинку и начал безмятежно разглядывать проносившиеся мимо дома. И неожиданно понял, что в Ольнасе мне, пожалуй, даже нравится. Все так ухожено, аккуратненько. Повсюду непривычно острые колокольни молельных домов. Грязно, конечно, да только где не грязно? Разве что в королевском дворце… Я глянул на неподвижно замершего рядом Эдварда и толкнул его в бок. – Так сидмя и сидишь в своем лесу? – Официально Рох числился лесничим, и, как ни странно, уединенная жизнь его вполне устраивала. – Не одичал еще? – Не одичал, – буркнул лучник. – Да и не один я вовсе. – Да ну? – Я, если хочешь знать, таксидермией увлекся, теперь у меня полный дом разных… хм… существ. – Надеюсь, не людей? – пошутил я. – Ты не поверишь, какие удивительные образчики попались мне в Пахарте, – с непонятным выражением лица заявил Эдвард. – Язычники в этом деле большие мастера… Я кивнул и больше лучника ни о чем расспрашивать не стал. Быть может, мне и о его поездке в Пахарту знать не следовало. Да и неспокойно на душе, чего уж там. И неспокойно – это еще не то слово. Вроде все рассчитал, все предусмотрел, но – страшно. Под ложечкой так и сосет. Ведь авантюра же чистой воды… – Приехали, ваша милость, – обернулся к нам возница. Я спрыгнул в грязный подтаявший снег, предупредил: – Жди. И зашагал к двухэтажному зданию миссии ордена Изгоняющих. Приземистому, мощному, строгому. С покатой крышей, узенькими оконцами-бойницами и наглухо перекрытым проходом во внутренний дворик. Только подошел к центральному входу – и калитка рядом с воротами немедленно приоткрылась. Ступил внутрь и приветливо кивнул знакомому монаху: – Доброе утро. – Доброе утро, Себастьян. – Мне в хранилище. – Разумеется. Монах развернулся и зашагал через двор. Я – следом. Прошел мимо окруженной кустами статуи Святого Доминика Просветителя и едва удержался от того, чтобы не сунуть руку в карман к листу, исписанному ровным почерком небесного покровителя монашеского сословия. Но – удержался и, лишь поежившись, поспешил вслед за проводником. Прости меня, Святой Доминик, иначе никак. Ради благого дела книгу порезал… Спустившись в подвал миссии, вход в который охраняли не только крепкие послушники, но и незримое присутствие чего-то несоизмеримо большего, я вставил ключ в скважину одного из вмурованных в стену сейфов, два раза провернул его и покрутил барабанчики кодового замка, выстраивая нужную комбинацию. Убедился, что ничего не перепутал, и вновь крутанул ключ. Запоры с тихим щелчком вышли из пазов, толстенная дверца мягко приоткрылась, и я переложил в сумку серебряную шкатулку с вывернутым наизнанку символом Изначального Света. Одним рывком затянул кожаный ремешок и повернулся к дожидавшемуся меня у решетки монаху. – Я закончил. На обратном пути поджилки так и дрожали. Пока шел через двор, колени подгибались, по спине бегали мурашки, а в груди ворочался неприятный холодный комок. Не скверны, нет. Самого настоящего страха. Покину миссию – и ничего уже не изменить, придется идти до конца. Это и пугало. Впрочем, что – страх? Страх – это всего лишь отражение наших слабостей. Иногда он помогает, иногда мешает, но всегда должен уступать холодному расчету. Шансы на успех велики, а потому все остальное не имеет значения. И, выкинув из головы неуместные колебания, я подошел к коляске и отпустил извозчика. – Дальше мы сами. Изрядно удивленный таким решением Эдвард Рох подхватил свои пожитки и выпрыгнул в снег. – Уверен? – уточнил он. Я кивнул и зашагал по улице: – Идем. Лучник поспешил следом, черпанул ботинками подтаявшего снега и выругался. Потряс ногой, понял, что теперь уже ничего не исправить, и с недовольным видом спросил: – Далеко тут? – Нет. И в самом деле, стоило свернуть за угол, впереди сразу замаячила вздымавшаяся над заснеженными крышами домов колокольня главного молельного дома Ольнаса. На следующем перекрестке я повернул на соседнюю улицу и указал лучнику на закрытую пока таверну. Эдвард Рох внимательно огляделся по сторонам и поспешил за мной. – Уходи черным ходом, – предупредил я, распахивая скрипучую дверь доходного дома напротив. – Само собой, – поморщился парень. Я провел его на второй этаж, запустил в перекупленную квартиру и подошел к окну: – Глянь. Эдвард приставил к стене чехол с луком, окинул цепким взглядом открывавшийся из комнаты вид и задумчиво почесал подбородок: – Какой стол? – Крайний. – Уверен, что он придет? – Если я в чем-то и уверен, так только в этом, – усмехнулся я и сунул Роху портрет Виктора Арка, принадлежавший перу слепого художника. – Твоя цель. – Ясно. – Не облажайся только. Эдвард мрачно глянул на меня и постучал пальцем по мутному оконному стеклу. – Дальний край стола не просматривается, сядь туда, – предупредил он и ушел кухню. – Так и собирался, – кивнул я и осторожно вытащил из сумки злосчастный ларец. – Эй, ты где там? – Иду. – Парень вернулся с наполненной мыльной водой миской, поставил ее на подоконник и спросил: – Чего еще? – А сам как думаешь? Эдвард обреченно вздохнул и неохотно стянул с рук перчатки. Неохотно – и немудрено: его кисти полностью покрывали замысловатые татуировки. Символы веры и цитаты из Святых Писаний свивались воедино и разноцветными змеями уползали к локтям. За прошедшие годы нанесенные слепым мастером наколки нисколько не выцвели и казались столь же яркими, как и в первые дни. |