Онлайн книга «Толстый демон»
— Так. Дханн отставил чашку. Брошенное им короткое слово будто топором обрубило начавшийся шутливый треп, все подобрались, приготовившись выслушать ценные указания. Только в глазах у Славомиры промелькнуло нечто — то ли смешинка, то ли одобрение. — В город заявились маги из Общества Розы. С ними не связывайся — сожрут. Завтра поутру встречаемся с монахами, под их присмотром наложишь на рядовых иеговистов «волчью маску» или «веронскую немочь». Умеешь? — Колдун неуверенно кивнул. — Проклинать будешь по фотографии, альбом скоро Олег завезет. Все, до завтра. Алла недоуменно поглядела вслед толстяку, пожала плечами, помахала ручкой оставшимся и выскочила во двор. Шурик уже залезал в машину. Женщина недовольно поджала губы, однако молча уселась на соседнее сиденье. В обычном состоянии ее патрон существом был крайне незлобивым, тихим, мягким, если не сказать зашуганным. Но иногда на него, что называется, находило, и тогда поведение толстяка становилось абсолютно непредсказуемым. Принятая чувствовала — сейчас Шурика теребить или высказывать недовольство его манерами не стоит. Взорвется. Они отъехали уже довольно далеко, когда демон наконец перестал буравить взглядом окно и заговорил: — Гости приезжают. — Так мы же их ждали? — удивилась Алла. — Их. Я. Не ждал, — четко выговорил Шурик. — Особенно одного. Йеваул — мой близкий родич и редкая скотина. Знала бы ты, как он в детстве надо мной издевался! Будь моя воля… — Так гони его к чертям собачьим. Толстяк тяжко вздохнул: — Нельзя. Прадед обидится. Он Йеваула сюда прислал, а Велуса гневить не стоит. — Тогда что делать? — Терпеть, — опять вздохнул дханн. — И стараться как можно скорее избавиться от всех лишних. В смысле почти от всех. — Шурик поджал губы: — Из всей этой компании меня радует только приезд Эвиар. У нас всегда были хорошие отношения. Пожалуй, я ей в каком-то смысле обязан — ее принятой потратил немало времени, обучая меня полезным в человеческом обществе неформальным правилам. — Каким правилам? — уточнила Алла. — Ну например, не спорить с бабками в автобусе или разговаривать с милиционерами простыми, короткими предложениями, — поделился опытом дханн. — Мне его советы здорово жизнь облегчили. — Подожди-ка, — сообразила женщина. — Кто еще приезжает? Я имею в виду, кроме Эвиар и этого твоего дружка с непроизносимым именем. Шурик вновь вздохнул и принялся повествовать о следующей причине своего дурного настроения. Правда, более охотно и с некоторым юмором. — Я как-то упоминал, что интеллект дханна превосходит интеллект большинства людей. Помнишь? — Да, было что-то такое, — припомнила Алла. — Так вот, из каждого правила есть исключение, и сейчас это исключение едет к нам. Готовься. — Нельзя ли подробнее?! — возмутилась заинтригованная женщина. — Дочь моей троюродной бабушки, Риссамат дар Парнан, считается даже большим позором рода, чем я сам, — охарактеризовал кузину толстяк. — Понимаешь, она не дура. Просто… Алла с оторопью наблюдала за корчащим разнообразные гримасы толстяком. Тот выделывал странные движения руками, шевелил пальцами, кривил губы и дергал бровями, одновременно мычанием давая понять: ну нет у него подходящих слов! То есть, может, и есть, да только воспитание не позволяет их произнести. Наконец, отчаявшись, он сдался: — Короче говоря, сама увидишь. — Хоть примерно скажи: чего ждать? — Капризов и нелепых требований. — Шурик поморщился. — Причем ее требования постоянно меняются. — Истеричка? — Еще какая. — Так, может, ну ее? — Нельзя, — раздался еще один вздох, более тяжкий. — Родители над ней трясутся, особенно отец. Оскорбления он не простит. Лучше перетерпеть дней десять, чем потом веками по глухоманям прятаться. — А кто у нас папа? — Первый Клык Дома. — Дханн поежился. — Люди назвали бы его капитаном гвардии и бойцом номер раз. Жуткий тип. И телохранителя к дочурке он прислал такого же отмороженного — Этбаала из Сидона. Держись от него подальше. — Этот чем знаменит? — Он многоразовый камикадзе, — с серьезным лицом поведал Шурик. — С радостью бежит навстречу смерти, но каким-то чудом всякий раз умудряется уцелеть. Этикет, как и многие другие вещи, придуман обладающими властью людьми для собственного удобства. Дескать, слуга носит за мной зонтик не потому, что самому западло, а в связи с высоким статусом. Однако со временем этикет зажил собственной жизнью — и теперь доставляет немало проблем всем, до кого дотянется. Почему считается правильным отрезать по маленькому кусочку пищи, вместо того чтобы сразу нарезать ее на тарелке и потом, держа вилку в правой руке, с удовольствием съесть? Говорят, якобы еда так лучше сохраняет температуру и вкус. Спорное мнение. Короче говоря, не этикет для человека, но человек для этикета. Шурик, по мере возможности, правил поведения в обществе не нарушал. Это если говорить об обществе дханнов. На человеческие же понятия приличия он не то чтобы поплевывал — скорее, они существовали в разных плоскостях. Толстяк отдельно, люди отдельно. Причем подобное игнорирование в большинстве случаев ему сходило с рук, особенно в последнее время. Все-таки в бытии хозяином собственной земли есть определенные плюсы. Например, ты можешь выспаться перед важной встречей, и тебя никто не станет упрекать в опоздании… или хотя бы дадут поспать дольше остальных. Традиционно считается, что творить темные ритуалы лучше всего ночью, этак часов в двенадцать. Якобы отрицательные энергии — или отдельные деструктивные существа, смотря к какому культу принадлежит объясняющий, — в полночь наиболее сильны, отчего и результат ближе к ожидаемому. Но это точка зрения смертных, да и то не всех. Колдуны, к примеру, в любое время суток чувствуют в себе готовность нагадить ближнему своему, чтобы потом и до дальних добраться. Урзал не был исключением. Когда пинками поднятый с кровати дханн обрел относительную способность соображать, оказалось, машина уже стоит на месте проведения обряда. Договаривались на шесть утра, но Шурик бессовестно проспал, и сейчас стрелка часов подбегала к семи. Лишних не приглашали: только два монаха, Урзал со здоровенным рюкзаком, Славомира с толстым посохом, Шурик и Алла. Ну и Олег в качестве шофера, получивший строгое указание из «мерседеса» не вылезать. Собрались в небольшом скверике, пустынном по раннему утру. Оставалось обговорить пару деталей — и можно приступать. — Привет, — с трудом удержался толстяк от зевка. — Все готово? Мозг подошел поближе. Так уж получилось, что Славомира избрала его напарника терпеливым слушателем, поэтому к моменту приезда демона монах, по сути, остался один. Ибо под напором непрерывной болтовни Боди утратил ценность не только в качестве боевой единицы, но и просто как вменяемое существо. |