Онлайн книга «Отрекаются, любя, или Я подарю тебе небо в алмазах»
|
– Зачем ты об этом спрашиваешь? – Я хочу это знать. – Мне кажется, что это по меньшей мере глупо. – Хорошо, пусть я буду глупым мужчиной, но я хочу, чтобы ты ответила на мой вопрос. – Артур, но я же не спрашиваю тебя, кого ты любишь больше, меня или свою жену? – Тебя, – не задумываясь ответил Артур. – Только моя жена – это мать моих детей, а кто такой Ворон? Никто. Конь в пальто. – Тем не менее этот конь вытащил меня из тюрьмы. – И все. – Ну это тоже не фунт изюму. Почувствовав какой-то необъяснимый приступ ревности, я набрала в грудь побольше воздуха и выдала на-гора: – А Ворон – это отец моих будущих детей. Вспомнив, что Ворон обещал мне пожизненную беременность, я замолчала и подумала о том, что это очень даже актуальная фраза. – Что ты сказала?! – Что слышал. Как я и ожидала, на том конце провода послышались быстрые гудки. Вот и поговорили… Мы говорим так всегда. Начинается все очень даже хорошо, а заканчивается очень даже плохо. Сам виноват. Не нужно было говорить мне про свою жену. За годы нашей близости я уже и так сыта ею по горло и все время ощущаю ее незримое присутствие. Что бы мы ни делали, чем бы мы ни занимались и о чем бы мы ни говорили, она всегда где-то рядом… Это чувствую не только я. Это чувствует даже Артур. Я постаралась себя успокоить и вдруг дернулась оттого, что услышала свое имя. – Таня! Я резко остановилась и задрожала, как кленовый листок на ветру. – Таня! Посмотрев на подвал ветхого дома, я обратила свой взгляд на темное окно и увидела там два светящихся глаза. Вглядевшись в таинственные глаза, я поняла, что не ошиблась, и хотела было броситься прочь без оглядки, но что-то подсказывало, что и эти глаза и этот голос хорошо мне знакомы. – Кто здесь? – Танюха, ты только не показывай виду, что ты с кем-то разговариваешь. Тут повсюду следят. Достань из сумочки свой мобильный и сделай вид, что ты остановилась только для того, чтобы кому-то позвонить. Именно так я и сделала. Взяв телефон в руки, я принялась нажимать на различные кнопки, хотя какое-то шестое чувство подсказывало мне, что я должна опомниться и вернуться немедленно в машину. – Ты кто? – Я и сама не знаю, чем меня так приворожил незнакомец, что я без звука подчинилась его требованиям. – Танюш, я Петька. – Какой Петька? – Люськин муж. – Вот те раз. Петька, что, и вправду ты? – От неожиданности я чуть было не выронила мобильный из рук. – Я. – А что ты здесь делаешь-то? Тебя же Люська вроде в деревню отправила. – Да не доехал я до деревни. – Как это не доехал? Она же тебя самолично отвезла. – А я самолично оттуда уехал. Почесав затылок, я попробовала объяснить себе, что это не сон, а явь, только очень запутанная, что я должна не терять здравого рассудка и реально смотреть на вещи. – Петь, а ты чего в подвале-то сидишь? – Танюш, ты можешь ко мне спуститься? Я тебе сейчас все объясню. Только сделать это надо быстро и в то же время осторожно. Я же тебе говорю, что тут повсюду следят. – А кто следит-то? – Да так, кое-кто… Танька, посмотри направо, только осторожно. Вон видишь, зеленая машина ползет. – Вижу, – искоса взглянула я на машину. Машина ехала очень медленно, так медленно, как человек идет прогулочным шагом. – Сейчас, как только она за арку заедет, ты сразу спускайся в подвал. Только сразу, потому что не пройдет и минуты, как она развернется обратно. – Петь, да что здесь вообще творится-то?! – Я подумала, что Петька просто надо мной издевается, решил посмеяться над женщиной, которой в данный момент совсем не до смеха. – Петь, я что-то не пойму. У тебя что, детство в заднице, что ли, заиграло? Тебе что, заняться нечем? Я сейчас Люське позвоню и расскажу, как ты в своей деревне развлекаешься. – Не нужно никуда звонить, – торопливо перебил меня Петька. – Танюха, я вляпался в большие неприятности. У меня беда. И ты мне, между прочим, не чужая. Ты у меня на свадьбе была свидетельницей и ты лучшая подруга моей жены. Я имею полное право обратиться к тебе за помощью. Сделай, пожалуйста, то, о чем я тебя попрошу. По интонации я сразу поняла, что Петька не шутит, а говорит истинную правду и что он и в самом деле куда-то вляпался. Дождавшись, пока зеленая машина заедет за арку, я со всех ног бросилась к лестнице, ведущей в подвал. Спустившись в самый низ, я открыла прогнившую деревянную дверь и вошла внутрь. – Танюха, я здесь, – послышался Петькин голос из небольшой комнаты, которая, по всей вероятности, предназначалась для хранения картошки, а теперь, когда местные жители перестали делать запасы (дороговато!), оказалась не у дел и пребывала в запустении. Пройдя в полутемную комнату, куда едва проникал свет из небольшого окошка, я увидела облокотившегося о подоконник Петьку, который еле держался на ногах и очень плохо выглядел. Он был в майке, а его правая рука была перевязана разодранной рубашкой. – Петь, ты что здесь делаешь? – повторила я свой вопрос, с которым и спустилась в этот подвал. – Что у тебя с рукой? – Меня ранили, – дрожащим голосом сказал Петька и чуть было не заплакал оттого, что ему пришлось в этом признаться, и оттого, что он попал в такую ужасную историю. – Как ранили? Кто? Как ты вообще здесь оказался? – Вопросы сыпались один за другим, и мне хотелось получить ответы как можно скорее. Но, к моему великому удивлению, Петька замолчал и не мог больше произнести ни единого слова. – Петь, ну что ты молчишь-то? Какого черта я сюда спустилась?! Мы что, так и будем в молчанку играть?! – Ты только поклянись, что Люська ни о чем не узнает. Я ее расстраивать не хочу. Ты же знаешь, какая она у меня впечатлительная. – Да уж, станешь тут впечатлительной. Говори, что с тобой приключилось и в какую историю ты вляпался. – Ты не поклялась, что Люське не проговоришься. – А кто тебя лечить-то будет, если не Люська?! Ты что, в этом подвале по гроб жизни сидеть будешь?! |