Онлайн книга «Пациент скорее жив»
|
Вернувшись на свое место, я столкнулась с напарницей, Асей Лигачевой. – Ты слышала? – громким шепотом спросила она у меня. – Про Наташку? – А кто не слышал? По-моему, даже пациенты в курсе. – Ужас, правда? Девушка, похоже, была крайне возбуждена, но отнюдь не расстроена смертью коллеги, и я, честно говоря, не могла ее за это винить. Однако сама мысль о том, что молодая девушка умерла в самом расцвете лет, что у нее вся жизнь была впереди, казалась чудовищной. Время, возможно, могло изменить циничное отношение Гаврилиной к окружающему… А может, и нет. – Теперь у нас у всех могут быть неприятности, – продолжала шептать Ася. – Почему? – Да потому, что у Антона они уже начались! – У Антона? – Ты разве не в курсе? Беднягу забрали! – В милицию?! – Ага. Сначала допросили и вроде бы отпустили, а потом передумали и забрали. Для дальнейшего выяснения обстоятельств, как выразился один из следователей. Можешь себе представить? Очень интересно! Значит, они подозревают Антона? Это плохо, очень плохо: похоже, плакала моя с ним договоренность… Как же мне теперь добыть сведения о пропавших пациентах отделения? * * * Как выяснилось, Ася зря беспокоилась за Антона. Он появился на следующий день как ни в чем не бывало, свежий и бодрый, что было странно для записного наркомана. Особенно удивительно было видеть его таким, учитывая, где ему пришлось провести время. На мой осторожный вопрос парень ответил: – Да ерунда! Подержали пару часов взаперти, потом задавали те же самые вопросы, что и здесь. Только у них ничего не вышло: связать меня с Наташкой не получится, как бы они ни старались! – Что ж, вот и хорошо, – пробормотала я. – А ты как считаешь? – подозрительно глядя на меня, спросил Антон. – Думаешь, я Наташку… того? – Ничего я не думаю! – возразила я как можно искренне. – С чего бы мне тебя подозревать, если вы практически не общались? Да и вообще – не мое это дело! – Ну-ну, – криво усмехнулся Антон. Сейчас, глядя в его холодные серые глаза, я вдруг снова ощутила опасность – прямо как в тот момент, когда он тряс меня в сестринской за то, что я не хотела брать с Полины Игнатьевны деньги. – А у меня есть для тебя новости, между прочим, – как бы невзначай добавил он между тем. – О тех двоих. – О Старикове и Тихомировой? – Тише! – предупредительно поднял палец Антон, оглядываясь. Марина как раз выходила из своего кабинета. – Антон! – воскликнула она, и я не смогла понять, чего больше было в ее голосе – удивления или неодобрения. И я могла бы поклясться, что в нем напрочь отсутствовала радость по поводу того, что парень так легко отделался. – Зайди-ка! – добавила Марина. – Встретимся после смены, – произнес Антон тихо. – В баре напротив. Он исчез за дверью, прежде чем я смогла принять или отклонить предложение. Еле дожив до обеда, я выскочила на улицу, чтобы позвонить Вике и рассказать ей о случившемся в больнице. Девушка внимательно выслушала меня и сказала с тревогой: – Что-то мне это все не нравится, Агния! Может, пора вам возвращаться? – Нет уж, пока не могу, – возразила я. – Антон что-то узнал о двух пропавших пенсионерах… – А вы не думаете, что это всего лишь уловка? – Но зачем? – удивилась я. – Может, он думает, что вам известно больше, чем на самом деле, и хочет выяснить наверняка? – предположила Вика. – Ты думаешь, он причастен к смерти Наташи? – Господи, да я уже не знаю, что и думать! Я должна как можно скорее обо всем сообщить Андрею Эдуардовичу. Уверена, он и не подозревал, что отправляет вас волку в пасть! Зная Лицкявичуса, я не была бы так в этом уверена. Тем не менее попросила: – Ты вот что, Викуся… Не говори пока Андрею Эдуардовичу ничего, ладно? – Агния! Как же я могу?! Ваше присутствие в больнице становится опасным… – Вовсе нет! – прервала я девушку. – Господи, да я практически не знала ту Наташу! Кажется, Вика сомневалась, но в конце концов мне все же удалось ее убедить. К счастью, я не успела поведать ей о том, что произошло в кабинете у психоаналитика – в основном потому, что и сама пока не поняла. Уверена, стоило мне проболтаться, и все немедленно стало бы известно Лицкявичусу, меня отстранили бы от задания, и время, проведенное в этой паршивой больнице, мои усилия и старания пошли бы коту под хвост. * * * В баре обстановка была такой же, как и в первый мой визит сюда с Мариной. Честно говоря, я немного побаивалась, что могу столкнуться тут с кем-то из коллег: как ближайший к больнице, бар являлся любимым местом отдыха среднего медперсонала, и даже некоторые молодые врачи и ординаторы не брезговали появляться здесь. Хотя лично я никак не могла понять, что привлекательного они находят в насквозь прокуренной, пропахшей пивом и сушеными кальмарами забегаловке. Антон уже сидел за дальним столиком – тем самым, который в первый раз выбрала Марина. Они что, сговорились? – Что будешь пить? – поинтересовался Антон. Вне больницы, не знаю почему, медбрат выглядел иначе. Сейчас, без белого халата, в котором я привыкла его видеть, Антон показался мне обычным мужчиной, в котором не было ничего зловещего или демонического. Если, разумеется, не принимать во внимание один маленький фактик: сей симпатичный представитель противоположного пола – законченный наркоман, да к тому же еще и вор. – Кофе, – сказала я. Когда Антон вернулся с высоким бокалом темного «Гиннеса» и с чашкой кофе, я спросила, не желая тянуть время: – Что у тебя за информация? – Сразу к делу, да? – ухмыльнулся он. – Дело – это все, что у нас есть общего на данный момент, – заметила я. В глазах Антона промелькнуло нечто, что я могла бы принять за некое подобие уважения, если бы не думала, что уважение к противоположному полу этому парню так же неведомо, как таблица Менделеева трубочисту. – В общем, так, – начал Антон, – в приемном отделении нет сведений о выписке Старикова и Тихомировой – только об их поступлении, что, как ты понимаешь, вполне логично. Очевидно, разочарование, отразившееся на моей физиономии, немало позабавило его. – Да ты не дуйся, не дуйся! – продолжал медбрат, вдоволь насладившись моим расстройством. – Думаешь, я стал бы тебя приглашать, если бы совсем ничего не выяснил? – Надеюсь, что нет. – Правильно надеешься. Я покопался в Маринкиных бумагах. Вот баба, скажу я тебе! Есть ведь компьютер, хоть и не ахти какой крутой, а она на листках все записывает, а потом в стопки складывает, складывает… Так люди-то и пропадают. |