Онлайн книга «Горький вкус времени»
* * * – Это они. – Жюльетта стояла у окна, глядя на экипаж, остановившийся перед дверью гостиницы. Лакей помог хрупкой, роскошно одетой девушке выйти из кареты. – А может, и нет. Жан-Марк, с трудом передвигаясь, подошел к окну и увидел, как Филипп взял Катрин под руку, сопровождая ее к двери. – Да, это Катрин. – Он опустился на ближайший стул. – Вы, кажется, удивлены? – Не такой я ее себе представляла. – Жюльетта почувствовала облегчение: не пышный ангел, а прелестное хрупкое дитя не старше ее. Придя в комнату Жан-Марка сегодня утром, она испытала странное потрясение. Стройный, элегантный, властный, с повязкой, скрытой под прекрасным полотном белой рубашки, Жан-Марк выглядел независимым и уже как-то отдалился от нее. Но сейчас, когда он поспешил сесть на ближайший стул и бледность залила его лицо, стало ясно, что еще некоторбе время он будет принадлежать ей. – Вы уже достаточно долгое время провели на ногах. Ложитесь и отдыхайте. – Сейчас. Вы не собираетесь спуститься и поприветствовать наших гостей? – Они ваши гости. – Жюльетта подошла к мольберту и взялась за кисть. – Месье Гийом проводит их в вашу комнату. – Жюльетта… – Жан-Марк с легкой улыбкой покачал головой. – Вы не можете без конца скрываться за своими картинами и дерзким языком. – Не понимаю, о чем вы. Я просто не желаю… – Жан-Марк, что это за дурацкая история, в которую ты влип? – Филипп Андреас распахнул дверь, пропустив Катрин впереди себя в комнату. – Ввязался в драку. Ты ведь предпочитаешь сражение умов. – Это была моя ошибка, и я не намерен повторять ее, – сухо отозвался Жан-Марк. Взглянув на Катрин, он нахмурился. – Вы хорошо себя чувствуете, Катрин? Вы что-то бледны. – Это вы бледны, Жан-Марк. – Взгляд Катрин скользнул от картины, приковавшей к себе ее внимание, к лицу кузена. – Я очень надеюсь, что вы оправились после ранения. – Настолько, насколько возможно за такой короткий срок. Позвольте представить вам мадемуазель Жюльетту де Клеман, одновременно мою спасительницу и му… Катрин! Держи ее, Филипп! Катрин отчаянно вцепилась в руку Филиппа. – Со мной все в порядке. Видимо, это из-за жары. – Дыхание слабыми толчками вырывалось из груди девушки. – Могу я присесть?.. – Почему вы сразу не сказали, что вам нехорошо? – резко спросил Жан-Марк. Глаза Катрин затуманились от огорчения. – Вы сердитесь. Я не хотела. Мне очень жаль… – Я не сержусь… – Жан-Марк явно пытался сдержать раздражение, что прорывалось в его голосе. – У вас неполадки с желудком? – Нет. Да, чуть-чуть. – С бледных губ Катрин слова слетали с трудом. – Извините, Жан-Марк. – Это не ваша вина. Я пошлю за врачом. – Ой, нет, я уверена, что скоро приду в себя! – Глаза Катрин наполнились слезами. – Я ни в коем случае не должна… – Она поднялась и снова пошатнулась. – Жан-Марк, по-моему… – Все дело в ее корсете. При звуке звонкого голоса Жюльетты Жан-Марк обернулся: – Прошу прощения? Жюльетта с мрачным отвращением глядела на Катрин. – Почему вы не скажете, что вам трудно дышать? Нежную кожу Катрин залила краска стыда. – Пожалуйста, я могу… – Она с несчастным видом замолчала. – Ради бога. – Жюльетта обратилась к Филиппу: – Дайте ваш кинжал. – Что? – Ваш кинжал, – повторила Жюльетта, протягивая испачканную краской руку. – Нет времени ее расшнуровывать. Вы что, ждете, чтобы она плюхнулась вам под ноги, как дохлая рыба? – Нет, что вы! – испугался Филипп. – Вы хотите сказать, что она слишком туго затянута в корсет? – беспечно спросил Жан-Марк. – Вы разве не видите, что ей не хватает воздуха? Жан-Марк повернулся к Катрин: – Из-за этого?.. По щекам девушки покатились слезы. – Проклятие! Почему вы нам не сказали? – Моя гувернантка Клер считает, что такие вещи не обсуждаются в приличном обществе. Я боялась, что вы подумаете… – Голос Катрин оборвался – всхлипывание почти лишило ее воздуха. – Кинжал! – Пальцы Жюльетты требовательно сжались, и Филипп наконец отстегнул украшенный драгоценностями кинжал и вложил ей в руку. Жюльетта, бросив кинжал на кровать, тут же встала за спину Катрин, и начала расстегивать ее парчовое платье персикового цвета. – Очень глупо, что вы позволяете им так поступать с собой. Почему вы не боролись с ними? – Но это же совсем ненадолго. Клер сказала, каждая женщина должна помучиться, чтобы выглядеть привлекательной. – Не разговаривайте! – приказала Жюльетта. – Берегите дыхание. Скажите своему отцу, – посмотрела она на Жан-Марка, – что эта Клер – дура и ее надо уволить. Ясно же, что девочка слишком нежна, чтобы бороться за себя. Жюльетта расстегнула платье Катрин. Надо было обнажить шнуровку корсета. Катрин неожиданно заупрямилась: – Нет. Жюльетта грозно посмотрела на нее. – Прекратите дурить! Вы что, хотите… – Филипп должен выйти. Неприлично, чтобы он увидел меня в нижнем белье. Жюльетта в изумлении уставилась на Катрин. – Неприлично? Если вам сейчас не расшнуровать корсет, то вы станете похожи на цыпленка со свернутой шеей. Катрин стиснула зубы. – Это неприлично. – Выйди на пятнадцать минут, Филипп, – быстро сказал Жан-Марк. Филипп кивнул и, прежде чем покинуть комнату, одарил Катрин понимающей улыбкой. Жюльетта подняла с кровати кинжал и ловко стала разрезать шнуровку корсета. Через минуту было покончено с последним шнурком, и корсет распахнулся. – Ну, вот и все. Катрин глубоко и судорожно втянула воздух. – Спасибо вам. – Не благодарите меня. Вас вообще не следовало затягивать. С сегодняшнего дня, если кто-нибудь захочет вас затолкать в корсет, вырывайтесь. Сколько вам лет? – Тринадцать. – Мне четырнадцать, и я не ношу его с семи лет. Маргарита, как ни билась со мной, отступила. Разве можно лишать себя дыхания только потому, что этого требует мода! – Жюльетта обернулась к Жан-Марку и резко спросила: – Вы заступитесь за нее? – Насколько смогу. Я много путешествую, и мой отец болен. – Жан-Марк загадочно улыбнулся. – Впрочем, теперь я вижу, что моя кузина определенно нуждается в защитнице. Возможно, я смогу кое-что устроить. |