Онлайн книга «Ты у меня одна»
– Но это безумие. Он что? Сумасшедший? Пока мы жили вместе, Джордан разве что ватой меня не оборачивал. Именно это и вынудило меня уйти из дома. Я и шагу не могла сделать… – она замолчала, озаренная пониманием. – Вот, значит, почему он так надо мной трясся? Марч кивнул: – Устроил мягкую теплую норку, где ничто не могло угрожать тебе. Чтобы ты, не дай Бог, не отошла туда, где он не в состоянии уберечь тебя от опасности. Шлейф его прошлых переживаний. – Связанных с Бандорой? Помедлив, Марч снова кивнул. Он постарался преодолеть внутреннее сопротивление и окончательно решился выложить все до конца: – Да, с Бандорой. Что ты знаешь про нее? – Не много. Просто Джордан сказал, что он и отец очень любили это место. – Ферма принадлежала отцу, и он передал Джордану такую же любовь к ней, какую испытывал сам. – Взгляд его уперся в полоски ковра под ногами. – Необжитой район… дикая природа, куда почти никто не заглядывал. Ни единой души на много километров вокруг. Такое место можно либо полюбить навсегда, либо возненавидеть до глубины души. Так вот Джордан и его отец привязались всей душой. А мать Джордана Бандору не выносила. – Он пожал плечами. – Вряд ли найдется человек, который осудил бы ее за это. Городская девушка, родом из Аделаиды, оказалась в совершенно чужих местах. И вынуждена была проводить много времени в полном одиночестве, пока отец Джордана занимался организацией туристских маршрутов. Тогда Джордан был маленьким, и отец казался ему настоящим героем, а Бандора – самым чудесным местом на свете. Нельзя сказать, что он не любил мать. Он воспринимал ее как данность. Сэнди передернула плечами: – Как, должно быть, нелегко приходилось ей. Даже словом перемолвиться не с кем. Какой же одинокой, наверное, она себя чувствовала? – Да, одинокой и несчастной, – Марч помолчал. – Страшно несчастной. Но это вина не Джордана, а отца. – Конечно, не его. Ведь он был еще ребенком. – А вот Джордан считает иначе. И ему кажется, что он, несмотря на то что был мальчиком, обязан был понять, насколько одинокой чувствует себя мать. Заметить, как ей тоскливо, и придумать что-то. И как-то признался мне, что если бы дал себе труд приглядеться к ней, к тому, как она вдруг задумывается, как сидит, глядя перед собой, – то непременно догадался бы, какие чувства ее одолевают. И понял бы, что надо сделать, как помочь. Как спасти. Сэнди сжала подлокотник кресла: – Спасти? Марч посмотрел ей прямо в глаза: – За три дня до того, как Джордан с отцом должны были вернуться, она села в джип и уехала в неизвестном направлении. Поисковая партия наткнулась на нее мертвую в джипе семь дней спустя. Она не взяла с собой ни капли воды и умерла от обезвоживания. – Боже! – прошептала Сэнди. – Так это трагическая случайность? Марч отрицательно покачал головой: – Нет. Она оставила прощальную записку. В то время Джордану только-только исполнилось двенадцать лет, – вдруг осознала Сэнди, и тут же представила, что должен был переживать подросток: отчаяние, чувство вины, которые не могли не оставить след в его характере на всю оставшуюся жизнь. – Какой кошмар! Марч кивнул: – Джордан был просто вне себя от отчаяния, когда тело матери все же удалось найти. Смерть от обезвоживания – не из легких. – И отец взял его с собой? – переспросила Сэнди почти с ужасом. – Он не мог оставаться дома, когда вся округа отправилась на поиски его матери. – Марч сжал губы. – Когда Джордан увидел умершую мать, он убежал и целую неделю пропадал неизвестно где. Никто не знает, где он был все это время и что делал. Но именно тогда он повредил левый глаз и врач не смог спасти его – в противном случае мог пострадать правый глаз. – И все это пришлось пережить мальчику! – воскликнула Сэнди, и слезы снова навернулись ей на глаза. – Какое право взрослые имели брать его с собой? Ведь это его мать, ему нельзя было ее видеть в таком состоянии! Неужели никому не пришло в голову остановить их? – Ничто не могло заставить отца Джордана переменить принятое решение. Это был несгибаемый человек, – покачал головой Марч. – И у него было свое представление о воспитании сына. Ему казалось, что тот должен пройти через это. И, конечно, ему и в голову не приходило, что мальчик воспримет смерть матери иначе, чем он сам – смерть жены. – А как воспринял смерть жены отец Джордана? – Нашел наиболее подходящее объяснение: что у жены случился нервный срыв. Что она вообще была человеком неуравновешенным. И через год женился на моей матери. – Марч снова сжал губы. – При этом у матери оказалось достаточно денег, чтобы превратить Бандору в туристическую базу. Так сбылась его мечта. – Восхитительно! – Но любовь Джордана погасла, как костер под дождем. Оставаться в Бандоре он не мог. Нас обоих отправили учиться в Мельбурн. После смерти отца мать вернулась в Марасеф, а Джордан продал Бандору. Тогда мы купили наш первый отель в Сиднее. Так возникла фирма «Бандора». А четыре года спустя Джордан купил отель у залива. – Марч откинулся на спинку кресла. – Вот и все. Это поможет тебе, малышка? – Да, – в ее глазах все еще блестели слезы. – Но насколько мне было бы легче, если бы кто-нибудь рассказал мне об этом, когда мы в первый раз встретились с Джорданом. Скольких ошибок мне бы удалось избежать. – И чувство собственника, в котором она обвиняла Джордана, его боязнь оставить ее без присмотра, стремление обеспечить полную безопасность – все теперь предстало в ином свете. Она поднялась. – Что же, лучше поздно, чем никогда. Спасибо, Марч. Он поднялся, щелкнул каблуками и склонил голову: – Был рад тебе помочь. Но помни: ты вытянула этот рассказ из меня только после страшных угроз. – Помню, помню. Ты бы мог оказать мне еще одну услугу? На лице его промелькнуло недоумение: – Пойди к пирсу и попроси Джордана прийти сюда, в дом. Мне хочется как можно скорее поговорить с ним. – Она скривила губы. – Джордан ясно показал, что не хочет продолжать разговор. – Ему нелегко было принять такое решение. – И он напрасно его выбрал, – проговорила Сэнди, поворачиваясь к лестнице, что вела наверх. – Я сделаю, что угодно, лишь бы все прояснилось как можно быстрее. Но если он и дальше будет упрямиться, то ему несдобровать! Марч сначала не понял и застыл на месте, потом понимающая улыбка заиграла на его губах: – Готов поспорить на что угодно, что ты своего добьешься. – И, весело насвистывая, направился к входной двери. Дверь распахнулась почти сразу же вслед за торопливым стуком, и Джордан шагнул в ее комнату: |