Онлайн книга «Погоня за тремя зайцами»
Дверь распахнулась, и на пороге появился небритый тип в состоянии сильного и давнего похмелья. Одет он был в вытянутые на коленях тренировочные штаны, когда-то синего цвета, и рваную майку, судя по всему созданную на заре развитого социализма. Под левым глазом обитателя квартиры красовался внушительный густо-лиловый фонарь. За спиной его на выщербленном дощатом полу виднелось огромное оцинкованное корыто – должно быть, то самое, которое только что обрушилось с таким грохотом. – Чего надо? – прохрипел прекрасный незнакомец, подозрительно уставившись на Ирину. – Пожарная инспекция! – ответила та, и, не давая жильцу времени на размышления, затараторила: – Плановая проверка загромождения проходов! Осматриваем наличие путей эвакуации в случае пожара! Абориген покачнулся, с заметным трудом восстановил равновесие и удивленно проговорил: – Чегой-то? Не понял! – Запасной выход в квартире имеется? – четко и вразумительно осведомилась Ирина. – В смысле черный ход! – пояснила выглянувшая из-за ее плеча Катя. Ее появление отчего-то очень обрадовало жильца. Он широко улыбнулся и жизнерадостно воскликнул: – О, девчонки! Далее он попытался приблизиться к Кате, но при этом едва не упал, наступив на хвост вынырнувшего из-за корыта черного кота. Кот возмущенно мяукнул и выскочил на лестницу. Жилец не очень расстроился, восстановил равновесие и снова проговорил, подозрительно уставившись на Ирину: – Чего надо? – Пожарная инспекция, – снова начала Ирина, чувствуя, что ситуация пошла по кругу. – Черный ход у вас где? – осведомилась Катя. – А зачем вам черный ход? – удивленно спросил абориген. – Проверить насчет загромождения, – терпеливо повторила Ирина, – на предмет запасного выхода. В случае пожара. – А! – жилец развернулся и побрел по коридору, сделав подругам знак следовать за собой. На третьем шаге он споткнулся о корыто, которое с гулким грохотом откатилось к стене. – Мишка, скотина, опять ты на корыто налетел! – послышался из-за полуоткрытой двери истошный вопль. – А нечего свои хреновины посередь коридора раскидывать! – отозвался абориген и громко запел: – Собака лаяла На дядю фраера… – Ирка, ты уверена, что он приведет нас куда надо? – опасливо прошептала Катя, схватив подругу за локоть. – В чем можно быть уверенным в наше время? – философски ответила та. – Во всяком случае, какой-то шанс выбраться целыми у нас появился. – Мишка, зараза, ты кого в квартиру привел? – снова раздался прежний визгливый голос, и из – за приоткрытой двери высунулась багрово-красная женская физиономия. – Сразу видать, что мошенницы! Тебе-то хорошо, у тебя нечего красть, кроме пустой стеклотары, а у меня одних ковров четыре штуки! – Своими коврами вы только повышаете по-жароопасность жилого фонда! – строго проговорила Ирина и сделала шаг в сторону красномордой тетки. – Как представитель пожарного надзора я могу поставить вопрос… Тетка не стала выслушивать суть вопроса и поспешно исчезла, захлопнув за собой дверь. – На дядю фраера! – еще раз прочувствованно пропел Михаил и свернул по коридору налево. – Ну вот он, черный ход! – проговорил он с явной гордостью, как хранитель музея говорит о каком-нибудь особо ценном экспонате своей коллекции. – Какое вам тут нужно закромо… загромождение? Подруги оказались на кухне. Казалось, что они на машине времени перенеслись в те времена, которые описывал в своих рассказах Михаил Зощенко. Кухня была огромная и ужасная. Закопченный потолок украшала застарелая паутина. Вдоль одной стены были плотным сомкнутым строем расставлены разнообразные столики и столы, покрытые разноцветной клеенкой и пленкой всевозможных видов и расцветок. Столы были старые, покосившиеся и совершенно некомплектные. На них красовались груды немытой посуды. По другой стене стояли две четырехконфороч-ные газовые плиты белорусского производства, образца времен диктатуры пролетариата, грязные и закопченные до самой последней степени. На одной из этих плит кипел огромный котел с подозрительным темно-серым бельем и грелся допотопный чугунный утюг, на второй плите варился борщ, причем он давно и уверенно выкипал, распространяя невыносимый запах подгорающей свеклы. – Кажись, у Макаровны борщ сбежал! – проговорил Михаил с непонятным удовлетворением. – Это тоже непорядок, – заметила Ирина, принюхиваясь, – только это не по нашей части, а по части санитарного врача. А где же у вас запасной пожарный выход? – Черный ход, что ли? – переспросил Михаил, на всякий случай придерживаясь за стенку. – Так вот же он! – И указал подругам на цветастую ситцевую занавесочку, стыдливо загораживавшую нишу в стене за плитой с борщом. – Вот он, черный ход, и при нем все наше закрома… загромождение! Усилие, которое он при этом использовал, нарушило его и без того неустойчивое равновесие, и многострадальный Михаил грохнулся на пол в непосредственной близости к ситцевой занавеске. – Вот так! – пробормотал он с непонятной гордостью. – Всю жизнь иксключи… исключительно для людей стараюсь, а в результате что? В результате никакой благодарности! Эта фраза окончательно лишила его сил, и неутомимый труженик забылся богатырским сном. Ирина осторожно перешагнула через него и отдернула ситцевую занавеску. За ней оказалась целая груда картонных коробок, ящиков и мешков с непонятным содержимым, а также огромная сетка с пустыми бутылками самого разного достоинства. К этой коллекции стеклотары героический Михаил наверняка имел самое прямое отношение. В глубине ниши, за всеми этими материальными ценностями, действительно виднелась облупившаяся дверь черного хода, запертая на огромный железный крюк. – Да, с загромождением запасных выходов у них все в порядке, – констатировала Ирина, бочком протискиваясь мимо тюка со стеклотарой и расчищая себе и подруге дорогу к двери. – Если бы мы действительно были из пожарного надзора, жильцам пришлось бы туго! Она протиснулась к двери и с трудом отомкнула доисторический запор. Видно было, что до нее этого не делали, по меньшей мере, лет двадцать. – А как же я? – жалобно пропищала Катя, безуспешно попытавшись втиснуться в узкую щель между коробками и мешками. – А ты, подруга, можешь здесь оставаться… я чувствую, что тебе приятно в компании славного Михаила! Тем более, скоро борщ сварится, тебя, наверное, угостят… Это было жестоко, но действенно. При упоминании о борще, кошмарный запах которого наполнил собой всю кухню, Катя испуганно взвизгнула и немыслимым напряжением сил проскользнула к двери. |