Книга Первый удар, страница 13 – Борис Седов

— Да вы не беспокойтесь, — ответил мент и закурил, — мы едем в отдел, это недалеко. Оформим все, как надо, и через полчасика отпустим.

— Кого?

— Вас отпустим.

— А этих?

— Этих? Этих мы уже не в первый раз берем. Вам повезло, что мы вовремя подъехали. А нам не повезло. Вот если бы мы взяли их, когда они из вас уже инвалида бы делали — другое дело. По ним давно тюрьма плачет. А так — придется их тоже отпустить. Но не сразу. Такие дела.

— Пристрелить бы их на хуй, — с неожиданной для себя злобой выпалил Доктор и сам испугался своих экстремистских речей.

Сержант грустно вздохнул и сказал:

— Нельзя. К сожалению.

Милицейские формальности заняли минут двадцать.

Пока составлялся протокол, оба уличных хулигана сверлили Доктора многообещающими взглядами, но он, успокоившись и прикинув собственные связи, а также ранг этих двух бакланов, сказал:

— Ты на меня не пялься, гнида. Это только я сам такой слабый, что не мог вас урыть на месте. Но я — доктор, и хороший доктор. И у меня лечатся люди, которым сильно не понравится то, что вы на меня поперли. И эти люди захотят наказать вас. А таких, как вы, они просто раздавят, как тараканов. И еще вы друг у друга сосать будете.

Составлявший протокол мент посмотрел на Доктора и спросил:

— Вы это серьезно?

— Серьезно, — кивнул Доктор.

Мент взглянул на притихших подонков и сказал:

— Да-а-а… Не повезло вам, пацаны. Не на того прыгнули. Мы-то вас отпустим, а вот он…

И мент кивнул на Доктора.

Доктор, до которого только сейчас дошло, что он и на самом деле имеет связи, которые могут пригодиться в такой ситуации, пожал плечами и сказал:

— Вы мне их паспортные данные оставьте…

— Не имеешь права, начальник! — моментально отреагировал один из хулиганов.

— Правильно, не имею, — согласился мент, — не имею, а все-таки сделаю. А вот что ты будешь делать? Жаловаться? Давай, жалуйся, я тебе потом жалейку оторву.

Хулиган сник, а лейтенант подвинул к Доктору протокол и сказал:

— Вот, распишитесь, и — свободны.

Доктор бегло просмотрел бумагу и расписался внизу.

Посмотрев на его роспись, лейтенант протянул Доктору его паспорт и сказал:

— Все, можете идти. А с этими, — и он многозначительно посмотрел на неудачливых бандитов, — мы еще поговорим маленько.

Заглянув в паспорт, Доктор увидел в нем вложенную бумажку с адресами и фамилиями нападавших.

Кивнув лейтенанту, он встал и сказал:

— Всего доброго.

После этого он направился к двери и, остановившись на пороге, сказал:

— А с вами, уроды, мы скоро увидимся.

Ответа не последовало, и Доктор вышел на улицу.

Остановившись под фонарем, он закурил, потом достал из кармана паспорт, вынул из него бумажку с адресами и пустил ее по ветру. Он не хотел ничего. Ему совершенно не нужны были эти два отморозка, и он вовсе не собирался ввязываться в их поиски и наказание.

Сейчас у Сергея Ладыгина были другие, более важные заботы.

Первая — пиво для себя и для Петьки, который наверняка уже беспокоится по поводу такого долгого отсутствия товарища, вышедшего на минутку, а вторая, конечно же, была намного важнее первой и касалась злосчастного сейфа в стене.

Доктор вздохнул и направился к тому самому ларьку, от которого полчаса назад его увезли менты, впервые в его жизни оказавшиеся для него полезными.

* * *

Позвонив во второй раз и не дождавшись никакой жизни за дверью, Доктор пожал плечами и, переложив пластиковый мешок с пивом в другую руку, полез во внутренний карман за ключами. Войдя в квартиру, он громко позвал:

— Петька, мать твою, ты что — вырубился, что ли? Тогда пива не получишь!

Но, войдя в комнату, он вдруг почувствовал, что ноги неожиданно ослабли.

Так же неожиданно ослабли и руки, и следствием этого явилось то, что мешок с пивом выскользнул из безвольно разогнувшихся пальцев и с громким стуком ударился об пол. Вздрогнув от лязга полных бутылок, Доктор беспомощно огляделся, а потом его взор возвратился к тому, что так сильно подействовало на него.

Дыра в стене выглядела, как и раньше, но теперь в ее глубине не было видно стальной плиты, скрывавшей деньги, пистолеты и бумаги. Кусок стали толщиной около сантиметра был выпилен болгаркой, валявшейся тут же, и стоял, прислоненный к стене. Внутренность открывшегося взору Доктора сейфа была пуста.

Доктор огляделся, словно ожидая увидеть Петьку, спрятавшегося под столом или в сталинском трехстворчатом шкафу, и тут мозг его отключился, будто от перегрузки выбило неведомые предохранители. Тело Ладыгина двигалось по комнате, перекладывало оставленный слесарем инструмент, наливало и пило водку, безвкусно заедая колбасой, делало какие-то другие движения руками и ногами, не имевшие никакой цели и смысла, а мозг в это время помалкивал, забившись в дальний закуток черепа и дрожа от страха.

Из ступора его вывел дверной звонок.

Петька вернулся!

Доктор вскочил со стула, на котором, оказывается, сидел, метнулся было к двери, замер на пороге. А если это ОНИ, нашли вскрытый сейф, идут разбираться. Доктор заметался по комнате, снова раздался звонок, как-то зловеще, угрожающе.

Ладыгин замер.

Не пущу!

Хотя, что ИМ эта дверь, вышибут в момент, надо открыть, попытаться объяснить, оправдаться… Я же не скрылся, не убежал, жду, чтобы все рассказать! Надо открыть!

Он бросился к дверям, снова зазвенело, и он крикнул:

— Сейчас! Сейчас!

Распахнув дверь, Доктор замер, ожидая чего угодно — ножа, пули, удара…

Но за дверью стояла всего лишь та самая уличная шлюшка Наташка, которую они так и не трахнули в прошлый раз.

— Проходи, — машинально сказал Доктор и посторонился, пропуская ее в квартиру.

— Давай выпьем! — он налил по полному стакану себе и Натахе, залпом выпил, словно кусок хлеба отломил колбасы, поудобнее устроился на стуле и только теперь увидел листок бумаги с корявыми карандашными буквами.

«Серега, я забрал все. Спрячу в надежном месте. Если что — вали все на меня. Встретимся. П.Ч.»

В конце послания карандаш сломался, буквы были просто процарапаны, подпись едва угадывалась. Ладыгин еще раз перечитал записку.

В него вдруг вернулось привычное ощущение жизни — мозг перестал дрожать, вылез из закутка и принялся за работу.

Так, думал за него мозг, Петька жив, «сокровища» целы, теперь — во-первых, самому остаться в живых, во-вторых, найти этого долбаного Чистякова; в-третьих, вернуть все владельцу. Дальше будет видно. Будущее, как пишут в романах, покажет.