Книга Любимая ученица. Книга 1. Эволюция чувств, страница 52 – Диана Морьентес

Мужчина стыдливо опустил глаза и рассмеялся - действительно, есть такая привычка! Наверно, просто приятно верить, что ты хозяин положения... А девушка, заметив, что учитель реагирует на ее наглость с пониманием, продолжала смело:

-- Я хочу уверенно говорить пацанам, что я несвободна, точно зная, что ты девушкам говоришь так же... Я хочу быть уверена, что, пока я сижу дома и делаю уроки, ты не целуешь какую-нибудь очередную "подругу"...

Максим понял ее абсолютно. И понял, что так, как ведет себя он, нельзя. Нельзя держать девчонку "про запас". И нельзя мотать нервы любимым.

-- Хорошо, я не буду ни с кем целоваться, обниматься и так далее, -- согласился он совершенно серьезно. -- И все, что ты там еще перечисляла, тоже постараюсь выполнить.

-- Спасибо.

Наташа стояла рядом и ждала, пока Максим, глядя ей в глаза, гладил ее лицо кончиками пальцев, бережно обходя уже немного заживающую ссадину. Не выдержала этой пытки: все же придвинулась к нему ближе и осторожно поцеловала. Постепенно уступила инициативу ему, закрыла глаза и наслаждалась...

Долго еще так стояли в обнимку у стола: то разговаривали, то снова целовались, не обращая внимания ни на шумы за дверью, ни на время, ни на головокружение. Как же это приятно! Приятно, что он, наконец, сдался! Приятно, что можно с полным ощущением стабильности прижаться к его груди, закрыть глаза и растворяться в его поцелуях!

Какие-то посторонние звуки втискиваются в сознание...

Уборщица зашла в кабинет с ведром и шваброй. Увидев обнимающуюся пару, воскликнула:

-- Ой, Максим Викторович, простите, не хотела мешать...

Но вдруг, посмотрев на обернувшееся лицо Наташи, с возмущением запричитала:

-- Это что ж творится?! Развратник! Это же ребенок! Я сию же минуту расскажу директору!

Уборщица кинулась прочь из кабинета, учитель - за ней. Оказывается, пожилые люди умеют очень быстро бегать. Максим кричал ей с лестницы:

-- Подождите! Остановитесь!

Вернулся в кабинет расстроенный.

-- Вот тебе первая радость наших официальных отношений, -- грустно констатировал он. -- Как раз хотел попросить тебя сохранить нас в тайне хотя бы от школы!

Убедил Наташу оставить его здесь одного, чтобы она не участвовала в возможной разборке с директором. Наташа нехотя послушалась и отправилась в актовый зал - петь. Если душа требует музыки, обязательно надо ей это дать!

На следующее же утро Андрей объявил Максиму, что директор просил срочно зайти к нему. Сказать, что Максим нервничал - ничего не сказать. Он был в хороших отношениях с директором, но ситуация, в которой его "застукали", могла перечеркнуть все. А сегодня еще, так получилось, он модно одет, покрашен практически в блондина, да еще и с трехдневной щетиной... В общем, совершенно непедагогический вид. Владислав Сергеевич сидел в кресле за столом и раскладывал какие-то документы.

-- Здравствуйте, -- заглянул учитель.

-- Здравствуйте, -- живо отозвался директор. -- Проходите, садитесь. У меня к Вам серьезный разговор. Вы, наверно, знаете, о чем?

-- Думаю, что да.

Максим расположился на офисном стуле напротив директора, а тот тем временем говорил:

-- Когда я брал Вас на работу, я не предупреждал, что нельзя вступать в интимные отношения со школьницами. Я был уверен, что Вы это и сами прекрасно понимаете.

Круглое лицо Владислава Сергеевича, впрочем, не выражало особого негодования.

-- Я не вступаю в интимные отношения со школьницами, -- заверил молодой учитель.

-- Но уборщица была в такой панике! Кричала, что Вы развратник.

Максим внимательно думал над своей тактикой. Он некомфортно себя чувствует в ситуациях, когда приходится оправдываться, а сейчас, плюс ко всему, еще и считает, что оправдываться ему и не в чем. Наверно, только настоящему лидеру присуще такое чувство собственного достоинства, с которым Максим сейчас объяснял начальнику:

-- Владислав Сергеевич, я встречаюсь с девушкой из этой школы, это правда; но уборщица убежала, сделав совсем неправильные выводы! И мне это даже обидно, потому что я уже давно сам для себя решил, что у меня ничего интимного с этой девушкой не будет, пока она не окончит школу. У нас с ней замечательные дружеские и романтические отношения, от которых была бы в восторге любая девочка ее возраста...

-- Так, а о ком мы говорим с Вами, Максим Викторович? -- спохватился директор.

-- Наталья Фролова из 9 "Б".

-- 9 "Б"! -- воскликнул директор, потирая лоб. -- Максим Викторович, ладно хоть 11 класс бы, там девочки уже невесты на выданье! В Вас полшколы влюблены, это такой возраст. Вы не должны этим пользоваться! Это непедагогично!

-- Я этим пользуюсь! -- улыбнулся тот. -- Полшколы с удовольствием посещают мои уроки, и мне не приходится заставлять их выполнять домашние задания на "отлично".

Директор обвел озабоченным взглядом свой маленький кабинет с бумажными папками и любимыми бронзовыми статуэтками на полках, но казалось, что он смотрит не по сторонам, а в будущее. Он сидел, облокотившись на стол и подавшись вперед, всем своим видом демонстрируя, что доброжелательно настроен к своему собеседнику, и Максима это успокаивало.

-- Владислав Сергеевич, -- позвал Максим, -- я взрослый человек, и никто не может решать за меня, с кем мне встречаться, а с кем - нет. Пытаясь держаться от нее на расстоянии, я причиняю ей боль. А для меня это хуже самых сложных проблем с начальством. Если Вас беспокоит репутация школы - либо я, либо Наталья можем уйти отсюда в другую. Но я не желаю этого ни себе, ни ей, потому что это лучшая школа!

-- А она собирается учиться дальше или уйдет после девятого? -- деловито осведомился директор.

-- Она останется.

-- Мы как раз недавно смотрели списки с завучем, и выяснили, что в этом году Фролова вовсе не отличница, как раньше... -- Владислав Сергеевич взглянул учителю в глаза прямо и с заботой. -- Теперь понимаю, что причина этому - Вы. Любовь-морковь, и учеба уже девчонке не нужна...

-- Да нет, вряд ли я, -- запротестовал Макс. -- У нее просто сейчас очень сложные отношения в семье, а там и желание уйти из дома, и делать все наперекор маме... Постоянные ссоры... Она делает уроки, часто прямо у меня в кабинете, или на столе у охранников, или в столовой. Кстати, ее отношения с мамой - тоже одна из причин, по которой я хочу остаться с ней в одной школе. Я ее друг, и хочу быть рядом, чтобы она не чувствовала себя одиноко. Вы же знаете, в ее возрасте можно наделать много глупостей.

-- Максим Викторович, да мне тоже не хочется терять ни талантливого педагога, ни ученицу-отличницу. Фролова столько Олимпиад повыигрывала, что я ею горжусь, как своим собственным достижением! Уповаю только на ваши здравые смыслы. Она девочка умная, вряд ли она позволила Вам запудрить ей мозги; думаю, она и сама отдает себе отчет в том, во что ввязалась... И Вы вроде бы тоже, чисто по-человечески, заслуживаете доверия. Постарайтесь, чтобы о вас с ней по школе не ходили сплетни, а то начнут говорить, что здесь учителя совращают учеников. Встречайтесь, это уже никого не касается, но в школе ведите себя, как учитель и ученица, и ничего лишнего. Хорошо? Я верю в Вашу порядочность. Не подведите меня! -- и улыбнулся: -- И воспитайте ее хорошим человеком.