Онлайн книга «Игра по чужим правилам»
|
– Эй! Она попятилась. Они идут к ней! – Стой! А вот теперь самое время бежать! Минуту назад – усталость, раздражение, мысли о школе. Сейчас – скорость. Она неслась обратно к автобусной остановке, а за ней грохотал сам город. Не успеет! Споткнулась, подвернула ногу, неловко обернулась – не поняла. Она упала, но боли не почувствовала. Она видела приближающиеся ноги. Помогите! Его шаги были бесшумны. Он просто появился, и те, другие, остановились. Была драка, нет, она не заметила, только те, плохие, исчезли. А он подошел, протянул руку, чтобы она могла встать. – Проводить? – спросил он негромко. И она согласилась». Все ушли. Ира поначалу тоже собиралась домой, встала, выпуская Ходасян, но потом опустилась обратно на стул. На нее напала лень. Все, что ждало ее за дверью, было понятно. – Рано вас Игорь Дмитриевич освободил, – ворчала химичка. – Надо было оставить посидеть весь урок, как раньше делали. Дело до драки дошло, а закончилось все пятиминутным разговором. Это же ЧП. А он… Чтобы не прерывать ход учительского монолога, Ира кивала. Вот бы она ушла. Хорошо бы посидеть одной, в тишине. Не шевелясь. – Скоро полугодие заканчивается, об экзаменах надо думать, а у вас ветер в голове. Кивок. Химичка вдруг пристально посмотрела на Иру. – Возьми пудру, спрячь свою красоту. – На парту перед Ирой легка синяя пластиковая коробочка. – Из-за чего подрались-то? Неужели из-за Щукина? Вот балабол. И чего за ним Курбанова бегает? – Не из-за Щукина. Она меня с днем рождения не поздравила, – буркнула Ира, вертя в руках незнакомую конструкцию – никак не могла понять, с какой стороны замочек у пудреницы. – Путаные вы. – Химичка открыла коробочку, коснувшись ученицы холодными руками. – Ерундой страдаете. Ира посмотрела на свое отражение. Ничего особенного. Сквозь кожу пробивается легкая синева. Возможно, к вечеру все станет заметнее. И вдруг химичка предложила посидеть в классе. – Я уйду. Чтобы тебя никто не тревожил, кабинет закрою. Через полчаса вернусь, захочешь, пойдешь домой. Нет, еще посидишь. Вот бы на ночь остаться. Тут, наверное, привидения замученных учеников по коридорам бродят… – Ну все, сиди. В замке щелкнул замок. Каблучки отбили удаляющуюся дробь по лестнице. Ира отодвинула стул, пробираясь к окну. Ноябрь был уныл. Улица устало помигивала слипающимися ресницами голых веток. Никого. Мокнет под дождем площадка, мокнут дома, мокнут деревья. А на море под этим же дождем мокнут корабли. И сам город, вдруг превратившись в такой корабль, стронулся и поплыл… не к горизонту, а на край света, за которым мрак. За спиной грохнуло. От неожиданности Ира чуть не снесла цветы с подоконника. На пороге лаборантской стоял Щукин. В руке у него была швабра. – Ты решил на пару с Курбановой меня прибить? – Других версий такого явления не было. Вместо швабры ему бы косу – вылитая смерть. По крайней мере, такой же бледный, как ненавидимая всеми вестница печали. – Сделай одно дело. Займись делом, порисуй мелом, возьми лопатку, вскопай грядку… [4] Ира молча смотрела на одноклассника. Щукин полез в свой чемодан, уронил швабру. Рюкзак в его руках крутанулся, упал на пол с глухим стуком. – Бомба, что ли? – в Ире проснулось любопытство. – Две! – Лешка сидел над рюкзаком, не зная, что с ним делать дальше. – Там, короче, это… рассыпалось. Цветок фиалки. Он лежал на дне, опрокинувшись на бок. Зеленые мохнатые листики набрали в ворсинки земли. Как и учебники с тетрадями. Из коричневой горки торчал одинокий карандаш. – Это у тебя чего? – Кактус, – буркнул Лешка, запуская руки в рюкзак. – Помоги собрать. – Это то, что ты в прошлый раз стащил? – стала догадываться Ира. Скандал в сентябре, Щукин с Пулейкиным вылезают из класса через окно. Все было, наверное, так же. Химичка оставила их и закрыла класс. Щукин стащил фиалку. Ту самую, что принесла Лика. Теперь вернул. Любовь прошла, завяли помидоры. Жалко. Красивая была история. Все кругом придумывают свои истории с печальным концом. – Сделай так, чтобы он не загнулся. – Лешка искал, куда бы поставить перепачканный в земле горшок, и не придумал ничего лучше, как устроить его на учительский стол. – Землю выгребай, – скомандовала Ира, отодвигая подальше учительские тетради и учебники. Но Щукин вновь отличился, перевернув над цветком рюкзак. Сначала посыпалась земля, потом рухнули учебники с тетрадями, отбив Ире запястье. Последним по полу покатился одинокий карандаш. – Знаешь, сколько тебе это будет стоить! – взвыла Ира. – Желание, – кивнул Лешка, заглядывая внутрь своего чемодана. Он собирался еще немного потрясти его над фиалкой, но Ира дала однокласснику подзатыльник и отправила к раковине. От рукомойника он вернулся все с той же шваброй. Хозяйственный. Ира руками клала землю обратно в горшок. – И откуда ты только такой взялся? – ворчала она, замечая, что влажная земля оставляет неприятные разводы на столе. – От мамы с папой. – Лешка кидал учебники в рюкзак. – Они у тебя инопланетяне! – Ира отобрала у Щукина тетрадку – из нее сыпалась земля. – Чего ты с этим горшком таскаешься? – Отдать хотел, а потом передумал. Ей и правда не нужны все наши воспоминания. – Лешка пнул ногой карандаш. – А как же Курбанова? – Показательно еще хотелось ткнуть пальцем в разбитое лицо. Лешка снова глянул в рюкзак, как будто тетрадки пересчитывал. – Чего с цветком-то? – Помрет твой цветок, – рассердилась Ира. – Сейчас вообще с пятого этажа сброшу! – Что за манера разбираться со своими влюбленностями через нее! – Ну, сбрось, – Лешка дернул молнию на кармане, достал длинную металлическую линейку. – Ты скоро? Это уже была наглость! Мало того что в земле возиться заставили, так еще торопят. – Через час! – съязвила Ира, сильно ударяя пальцами по листкам, чтобы стряхнуть крошки земли. – Тут еще подмести надо и стол протереть. – Через час химичка придет, а мне уйти надо. – Как уйти? – Черт! Надоело все. – В окно? – В окно только бэтмены ходят. А я хожу как человек. Лешка вытащил из одной створки нижний шпингалет и распахнул двери. В кабинет ворвался свежий воздух коридоров. И их непривычная тишина. |