Онлайн книга «Великолепно!»
Когда они прибыли в Уэстонберт, Эмма пребывала в полной растерянности и, едва они вошли в холл, бросилась вверх по длинной извилистой лестнице со скоростью, на которую прежде не считала себя способной. Алекс молча смотрел, как видение в синей муслиновой амазонке стремглав мчится от него. Потом он со вздохом провел рукой по волосам, повернулся и пошел прочь, думая, что следует попросить слугу приготовить для него холодную ванну. Эмма влетела в свою комнату и бросилась на кровать в полном изнеможении. При этом она больно ударилась о бедро кузины, мирно свернувшейся калачиком с томом Шекспира в руке. – Ад и дьяволы! Ты не могла бы читать в другой комнате? – сквозь зубы прошипела Эмма. Белл окинула ее внимательным взглядом: – Ты знаешь, здесь освещение лучше… – Ради всего святого, Белл, постарайся проявить больше смекалки, когда придумываешь объяснения. Твоя комната рядом с моей, и наши окна выходят на ту же сторону. – Может, ты поверишь, если я скажу, что твоя постель удобнее моей? Эмма готова была взорваться. – Ладно-ладно. – Белл поспешила загладить неловкость и стремительно скатилась с постели. – Просто я первой хотела услышать подробности твоей прогулки с Эшборном. – Все прошло прекрасно. Ты удовлетворена? – Вовсе нет, – возразила Белл пылко. – Полагаю, что ты должна мне все рассказать. Что-то в напряженном тоне Белл задело Эмму за живое, и она почувствовала, как по щеке ее сползает горячая слеза. – Не уверена, что сейчас мне хочется рассказывать. Белл достаточно было одного взгляда на лицо кузины, чтобы все понять. Она тотчас же уронила книгу и со свойственным ей присутствием духа захлопнула дверь спальни. – Боже, Эмма, что случилось? Неужели… – Неужели что? – Скажи, он соблазнил тебя? Эмма поморщилась. – Кажется, я говорила тебе, что терпеть не могу это слово. – Так он сделал это или нет? – Нет, не сделал. За кого ты меня принимаешь? – Прости, но… Я слышала, что мужчины бывают очень настойчивы, когда понимают, что женщина в них влюблена. – Ну, положим, я не влюблена, – поспешно возразила Эмма. – Неужели? Эмма ничего не ответила, и Белл продолжила допрос: – Во всяком случае, я вижу, что ты об этом думаешь и это только начало. Я, конечно, не должна тебе говорить, как счастливы будем мы все, если вы наконец поженитесь. – Да уж, я и так догадывалась о ваших чувствах. – Дорогая, едва ли стоит нас за это осуждать: мы все очень хотим, чтобы ты осталась в Англии, а я в особенности. – Лицо Белл стало серьезным. – Плохо, когда океан отделяет тебя от твоего лучшего друга. Эмма разразилась слезами, и Белл поспешно принялась ее утешать. Теперь уже она не сомневалась, что произошло нечто серьезное. – Мне так жаль. – Она вздохнула. – Я вовсе не хотела тебя огорчать. В любом случае окончательное решение остается за тобой. Эмма ничего не ответила; она старалась дышать глубоко, а слезы продолжали литься из ее глаз и стекать на подушку. – Тебе станет легче, если ты расскажешь об этом, – заметила Белл. – Почему бы тебе не подойти к туалетному столику и не позволить мне причесать тебя? Поднявшись, Эмма медленно прошла через комнату, на ходу вытирая нос тыльной стороной руки. Опустившись на плюшевый пуфик, она печально оглядела свое отражение в зеркале. Ну и вид! Глаза ее опухли и покраснели, а волосы торчали во все стороны… Глубоко вздохнув, Эмма постаралась восстановить равновесие, с восхищением думая о светских женщинах, умеющих плакать изящно. Ничего похожего на душераздирающие рыдания: одна-две слезинки, легкое всхлипывание – и все. Повернувшись к Белл, она не удержалась и снова громко всхлипнула. – Знаешь, я словно побывала в шкуре кого-то другого. – Что ты хочешь этим сказать? – Ну, прежде у меня была репутация особенной женщины… Белл внимательно слушала. – Я никогда не хихикала, – продолжала Эмма со все большей горячностью. – Избегала глупой болтовни. У меня острый ум, и это всем известно. Продолжая сочувственно кивать, Белл принялась осторожно водить гребнем по волосам Эммы. – Я обладала уверенностью в себе. – А теперь ты утратила ее? Эмма со вздохом пожала плечами: – Не знаю. Я привыкла действовать решительно, а теперь мне совсем не ясно, что делать. – И ты полагаешь, что все это связано с Эшборном? – Еще как связано. Он всю мою жизнь перевернул вверх дном. – Но ты в него не влюблена, – спокойно констатировала Белл. Эмма сжала губы. – В этом-то и проблема. Белл решила прибегнуть к иной тактике: – А как ты себя чувствуешь, когда бываешь с ним? – О, это чистое безумие! То мы шутим и смеемся, как старые друзья, а уже в следующую минуту я теряю дар речи, в горле у меня образуется комок величиной с яйцо, и я чувствую себя такой неуклюжей, будто мне снова двенадцать лет. – При этом ты не знаешь, что сказать, не так ли? – высказала догадку Белл. – Нет, не так: у меня такое чувство, будто я разучилась говорить. – Ну и ну! – Белл продолжала расчесывать спутанные волосы кузины. – Это звучит весьма загадочно. – Знаешь, я еще никогда не испытывала подобных чувств к мужчине. – Эмма на мгновение задумалась. – Жду не дождусь возможности перечитать «Ромео и Джульетту», когда доберусь до этой пьесы. – Белл выразительно вздохнула. Эмма скорчила гримасу: – Пожалуйста, не забывай, что кончили они довольно плачевно. Не хотела бы, чтобы ты сравнивала нас с кем-то из них. – Прошу прощения. – Белл принялась причесывать волосы Эммы на затылке. – Почему бы тебе не рассказать мне о сегодняшнем дне? Наверняка случилось что-то, что вызвало твое нынешнее состояние. Щеки Эммы обдало жаром. – Право же, ничего: мы просто проехались по полям. Здешняя природа прекрасна, и… Белл изо всей силы всадила гребень в волосы Эммы, потом рванула его в сторону. – Ты что, с ума сошла? – взвизгнула Эмма. – Так я совсем облысею к тому времени, когда ты закончишь… – Ты собиралась что-то рассказать мне о сегодняшнем дне… – напомнила Белл сладким голосом. |