Онлайн книга «Кто спасет заложницу?»
|
– А ну, сойди с люка! – приказал Андрей Иванович. – Уберите собаку! Уберите собаку! – верещал Федюня. Зорик схватил Цезаря за ошейник. Тот продолжал неистово лаять. Федюня, подняв руки, мелкими шажками сошел с крышки люка. И тут же оттуда появилась голова Юрия Афанасьевича. – Ну что? Справились? – спросил он. Между тем на пороге возникли и Гошка с Лехой. – Брысь отсюда! – рявкнул Андрей Иванович, увидев их. Но они, естественно, пропустили это мимо ушей. Еще бы! Тут такое дело, преступник стоит бледный, подняв руки, Гошкин отец грозит ему пистолетом, очевидно, у него же и отнятым, а им надо выметаться? Ну уж нет! Тем временем Юрий Афанасьевич вылез сам и помог вылезти Елизавете Марковне. Вид у нее был не самый роскошный. Глаза беспокойно перебегали с одного лица на другое. – Карен! – вдруг воскликнула она. – Как ты меня нашел? – и она бросилась к нему. Федюня при виде этой компании вдруг побледнел еще сильнее. Он понял, что дал маху… – Ну вот что, все объятия и поцелуи переносятся на свежий воздух, – распорядился Андрей Иванович, – а нам надо немножко потолковать с нашим новым другом. И он буквально вытолкал за порог всех, кроме Юрия Афанасьевича. – Ну, Федюня, еще несколько слов, и мы с тобой расстаемся на всю оставшуюся жизнь, я так надеюсь, по крайней мере. – Убьешь, значит? – Убивать тебя? Зачем? Ты и так убитый… Шеф тебя за такое по головке уж точно не погладит, а братва в лучшем случае на смех подымет, так что твоей карьере конец, и это еще хорошо, если только карьере. – Братки, отпустите меня, а? – взмолился вдруг Федюня. – Век за вас Бога молить буду! – Ну уж нет, отпускать тебя нельзя, ты парнишка опасный, чуть что – пальнешь просто с переляку, нет, друг, мы тебя вместе с твоим Валерычем в погреб посадим. Посидите там уютненько, пока за вами не явятся дружки ваши… Давай, давай, Федя, спускайся! – командовал Юрий Афанасьевич. – Братцы, пощадите, лучше убейте, чем в погреб сажать, помру я там, у меня эта… Клаустрофобия… – Ты гляди, Андрей, какие ученые слова наш Федюня знает! Клаустрофобия! А может, у женщины тоже клаустрофобия, но ведь тебя это не смутило, верно? Вот и меня не смутит. Давай, давай, время дорого. – Одну минутку, Юра, я хочу спросить. Федя, а ты чего так перепугался, когда я Цезаря кликнула? – Это пса, что ли, Цезарем зовут? – А ты что подумал? – Эх, знал, бед я, что это всего только пес, я бы его хорошей пулькой встретил! – с ненавистью проговорил Федя. – А ты кого хотел встретить? – Вы про Цезаря-Ирода никогда не слыхали? – Про Цезаря-Ирода? Это еще кто такой? – Ну, ваше счастье… – Ладно, Федя, говори, кто такой, а то я умру от любопытства. – Кто такой? А Ирод он Ирод и есть. Помощник он нашего шефа, самый страшный человек… Ему в руки попасть – ничего хуже не придумаешь. О смерти молить будешь, как об избавлении. – А Цезарь – это его имя? – Ну да. Цезарь, а фамилия Ирадов. Вот Иродом и прозвали… Мужики, отпустите, а? Если вы нас тут запрете, мы с Валерычем пропали. Если к Цезарю в лапы попадем, хошь не хошь, все ему скажем, а ежели слиняем по-быстрому, кто дознается, куда дамочка девалась? Андрей Иванович задумался. А ведь Федюня прав. Слишком уж все они тут засветились. Да еще это имечко – Зорик! Это вам не Петя, не Ваня. Да и Карен… Эти люди могут в два счета дознаться, тем более что Карен по работе связан с Денисовым… Да, кажется, придется отпустить этих бандитов… Конечно, безопаснее было бы просто пристрелить их тут, но на это ни Андрей Иванович, ни Юрий Афанасьевич были попросту неспособны. Но таким людям, как Федюня, ни в коем случае нельзя показывать свою слабость. – Нет, Федюня, – покачал головой Андрей Иванович. – Нельзя тебя отпускать. Придется кончить вас тут… И он направил пистолет на трясущегося от страха бандита. Он все рассчитал точно. Федюня взвыл и рухнул на колени: – Мужики, побойтесь Бога! – А ты часто Бога боялся? – Боялся! Я всегда боялся! И вот же он меня наказал. Я всегда знал, что накажет! Вот мамой клянусь, еще чем хотите поклянусь, я теперь в монастырь уйду! – Что? – рассмеялся Юрий Афанасьевич. – В монастырь? – Да, в монастырь, мне еще в детстве бабка нагадала, что я вторую половину жизни в монастыре проведу. Видно, пора моя настала, пожалейте, мужики! – Да возьмут ли тебя в монастырь? Грехов-то на тебе… – Возьмут! Я раскаялся… У меня на родине монастырь есть, там монахи такие фрукты-ягоды выращивают! Думаете, мне эта жизнь бандитская в радость? Но жизнь так сложилась, я, если хотите знать, сразу после армии хотел туда податься, но… так вышло… Бандиты товарища моего убили, я отомстить хотел, к другим бандитам подался, ну и засосало. Я давно уж случая такого ждал, чтобы поедать все это к чертовой матери… Вот и дождался. Пожалейте, мужики! Бывшие десантники задумчиво молчали. – Мужики, будьте людьми! – А ты сам-то человек? – спросил Юрий Афанасьевич. – Непохоже что-то. – Ладно, так и быть… Я вам сдам всю шарагу… Хотите? – Да нам-то она зачем, твоя шарага. Кабы ты ее милиции сдал, совсем бы другой разговор пошел. – Милиции я не могу… – Почему это? – Сами, что ль, не понимаете? Погиб я тогда… Достанут меня где угодно, хоть в монастыре, хоть на зоне… Менты сами насквозь гнилые, даже если я к честному попаду, все равно информация просочится, и тогда мне кранты… А так я исчезну неизвестно куда – и все! Искать-то меня им зачем? Невелика птица. Решат, что меня конкуренты урыли… А я тихонечко смоюсь. А, мужики? – Слушай, Федя, а что если… – почесал в затылке Андрей Иванович. Ему вдруг вспомнился один американский фильм, где была похожая ситуация. – Ты, Федя, грамотный? – Это как? – не понял тот. – Ну, читать-писать умеешь? – Обижаешь, бугор! Я десять классов кончил. – Вот и славненько. Садись и пиши. Юрик, у тебя ручка есть? – Ручка есть, а вот бумаги нет. – Мужики, а что писать-то? – Признания предсмертные. – Эх, мужики, я же вас по-людски просил… – Да не трясись ты, не тронем мы тебя. Просто ты напишешь как бы предсмертное письмо. |