Онлайн книга «Портрет семьи»
— Вы жена Андрея? — Нет, что вы! Я няня Петеньки. А вы Марина? — Маринина мама, Анна Дмитриевна. — Очень приятно. — Няня. Значит, ребенок есть. — Есть, — подтвердила Мария Ивановна, — почти восемь месяцев. — Сын Андрея? — Предположительно, — замявшись, после небольшой паузы ответила Мария Ивановна. — Очень хороший мальчик. — И откуда взялся этот хороший мальчик? Мария Ивановна, которую вначале испугал звонок-допрос, расслабилась. Едва не хихикнула, вспомнив, как при ней Андрею звонил приятель и спросил то же самое: «Говорят, у тебя ребенок, откуда взялся?» Андрей занимался Петей, поэтому положил трубку на стол и нажал какую-то кнопку на аппарате, разговор слышно было, как из радиодинамиков. Андрей задал встречный вопрос: «Тебе напомнить, откуда дети на свет появляются?» Мария Ивановна, конечно, не позволила себе подобной мужской вольности. Но тоже спросила: — Могу я узнать, чем вызван ваш интерес? — Да тем, — горячо воскликнула Анна Дмитриевна, — что моя дочь тоскует, чахнет и умом трогается! Скажите, Андрей разлюбил ее? Вернулся к матери ребенка? — Нет, нет! Он не вернулся, остался на месте. Не могу отвечать за него… только мои предположения… кажется…. я почти уверена, что Андрей переживает душевную трагедию, которая связана не только с его проблемами последнего времени… С Марии Ивановны никто не брал обязательств держать язык за зубами, не выдавать обстоятельств жизни Андрея, никаких тайн хранить не поручено. А по взволнованному голосу Марининой мамы можно было предположить, что где-то страдает ни в чем не повинная девушка. И Мария Ивановна конспективно — только факты — поведала о подброшенном ребенке, чья мать вызывает большие огорчения, о пожаре на фирме Андрея и о болезни Пети, который стоял на краю могилы, но Андрей его вытащил. — Но это же совершенно меняет дело! — заключила Анна Дмитриевна, когда Мария Ивановна перевела дух. — Скажите, а ребенок точно без умственных и физических отклонений? — Уверяю вас! Петечка весит уже десять килограммов. — Богатырь! У меня дочь в годик одиннадцать весила. — А еще у него очень пытливый ум и явно выраженный интеллект. Например, он не играет с игрушками, а любит отдирать плинтус, желая узнать, что под ним. — Наша Маришка была к розеткам неравнодушна. Все норовила в них что-нибудь засунуть, с воем оттаскивали, заглушки ставили, но она их отковыривала. — Буду только рада, если личная жизнь Андрея и вашей дочери… если… все станет хорошо. — Для этого вам надо поговорить с Мариной и рассказать ей то же, что мне! Мария Ивановна закашлялась от волнения: — МНЕ рассказать? — Вам! — Но вы, Анна Дмитриевна, извините, мама, вам скорее всего подручнее… — Если Маришка узнает, что я звонила Андрею, она меня убьет. Или по меньшей мере перестанет разговаривать. Ход мысли Анны Дмитриевны был Марии Ивановне совершенно непонятен. Почему перестанет дочь с матерью общаться? Но она послушно записала номер рабочего телефона Марины и даже промычала что-то вроде согласия. Попрощалась и положила трубку. Ужас! Куда она вляпалась? Звонить постороннему человеку, невесте Андрея, и рассказывать семейные — ведь Петя и Андрей уже семья — сплетни! Лучше удрать от греха. Куда удрать? В ее доме живут квартиранты. Семен Алексеевич гуляет с Петечкой, а борщ еще не готов. Петин дедушка любит домашние супы, давно их не получал. Мария Ивановна откармливает Семена Алексеевича супами и борщами (тоже психологическая помощь!). На ее счастье, приехала Ольга, с которой брат Андрей снял карантин. Подозрительный человек мог бы предположить, что Ольге вырваться из домашнего заточения с маленькими детьми, уборкой и готовкой на семью только во благо, только повод и возможность дайте. Но Мария Ивановна была далека от подобных мыслей. И поделилась с Ольгой возникшей проблемой. То, что казалось Марии Ивановне неразрешимым препятствием, не вызвало у Ольги никаких затруднений. Напротив, азарт вспыхнул. — Говорил мне Андрюха о Марине: давно встречаются, жениться хотел. Лично не знакомы, потому что у меня то беременность, то роды, то сопли у детей, то у свекра подагра. Такой, я вам доложу, свекор у меня привередливый! Сатрап, в смысле деспот, вы меня понимаете. Где телефон? Набираю. Сейчас с моими детьми свекор сидит, гарантирую — через полчаса начнет белый флаг выбрасывать. Аллё! Марина Игоревна Кузовлева? Говорит сестра Андрея Доброкладова, Ольга. — Чем обязана? — напряженно спросила Марина. И Ольга заткнулась. Она всегда действовала по порыву души и не продумывала ни тактики, ни первых фраз вхождения в диалог. Маринин ответ, два вопросительных слова как холодной водой ее окатили. Ольга вытаращила глаза, поджала плечи, уголки губ поползли вниз, бессловно спросила Марию Ивановну: что делать? — Горим! — прошептала Мария Ивановна. Паническое бормотание Мариванны подсказало Ольге дальнейшие речи: — Вы хотя бы знаете, что Андрей полностью сгорел? — Погиб? — обморочно пробормотала Марина. — Чудом спасся. Бабушка недаром говорила: «Ольке соврать, что вшивому почесаться». — Он жив? Скажите мне правду! — требовала Марина. — Типа… как бы… жив. Но если вы хотите узнать правду, если вы что-то, то есть сильное, питаете к моему брату… — Питаю! — с горячностью заверила Марина. — Тогда приезжайте! — Куда? — Диктую адрес… — Но это ведь квартира Андрея? — Нам что, на конспиративной квартире встречаться? Жду вас! — Еду! Марина бросила трубку, на ходу натянула шубу, не переобулась в зимние сапоги, осталась в туфлях, пулей вылетела из кабинета, когда в него… входили подчиненные на запланированное совещание. Они не удостоились никаких объяснений, начальница стрелой вонзилась, пронеслась, грубо расталкивая… Кому-то послышалось ее бормотание: «Идиотка! Все профукала!» Но за точность воспроизведения ручаться было нельзя. Работа офиса до конца трудового дня была парализована — все обсуждали возможное банкротство, дефолт, закрытие фирмы, происки конкурентов. Уж какие бывали ситуации, критические для бизнеса, но никто и никогда не видел Марину Игоревну в состоянии абсолютной паники, она всегда сохраняла трезвость мышления и оптимистический юмор, подтрунивала над пораженцами и заряжала энергией коллег. Она была верой, надеждой, допингом и опорой. Если опора валится, значит, дело — швах. Коль Марина Игоревна потеряла самообладание! |