Онлайн книга «Волшебный дар»
— Да. Лавиния помолчала, припоминая подробности последнего сеанса. — Но, как я сказала бы, не павшая духом. Тобиас вскинул голову. В умных глазах мелькнуло удивление. — Значит, она не страдала от меланхолии? — Тогда я этому не верила. И как уже упоминала, в первые две встречи мы обсуждали терапевтическую природу месмеризма. Я описала ее как можно более подробно, пока Джессика металась взад-вперед перед моим письменным столом. Тобиас освободил руки, выпрямился и принялся рассеянно массировать левое бедро. — Похоже, миссис Пеллинг всерьез искала исцеления для своих несчастных нервов, но при этом не совсем верила в месмеризм. И я вполне ее понимаю. — Я давно знаю, что ты отвергаешь эту науку, считая всех ее последователей лжецами и шарлатанами, верно? — Это не совсем так, — спокойно ответил Тобиас. — Я считаю, что некоторые слабые личности легко поддаются гипнозу. Но вряд ли человека моего склада можно подчинить своей воле. Наблюдая, как он продолжает потирать бедро, Лавиния не могла не вспомнить о пуле, прошившей его ногу несколько месяцев назад. Тобиас решительно отказался от предложения ввести его в транс, чтобы облегчить боль. — Вздор! — резко бросила она. — Истина заключается в том, что сама мысль о трансе до того лишает тебя присутствия духа, что ты предпочитаешь страдать от боли, чем позволить мне провести пару сеансов. Признайте это, сэр. — Рядом с тобой, дорогая, я всегда чувствую себя как в трансе. — Не пытайся купить меня такой дешевой лестью! — Дешевой? Он отнял руку от бедра.. — Я раздавлен, мадам, поскольку воображал это наивысшей похвалой при подобных обстоятельствах! Но в любом случае моя рана прекрасно зажила без всякого месмеризма. — Но она часто ноет, особенно в сырую погоду. Даже сейчас она тебя беспокоит, верно? — Я обнаружил, что рюмка-другая бренди творят чудеса, — заверил он. — И как только мы вернемся домой, обязательно прибегну к спасительному средству. Но довольно обо мне. Умоляю, продолжай. Лавиния машинально сорвала стебелек какой-то травки. — Когда Джессика Пеллинг пришла ко мне в третий и последний раз, я заметила, что она чем-то расстроена. Не задавая вопросов, она попросила меня ввести ее в транс. Мне без труда это удалось. Должна сказать, она превосходно поддавалась внушению. Я принялась расспрашивать ее, чтобы обнаружить источник тревог. К моему величайшему потрясению, она открыла, что смертельно боится мужа. — Оскара Пеллинга? — Да. — Лавиния вздрогнула. — Они были женаты всего год, но судя по всему, супружеская жизнь для нее стала кошмаром. У меня до сих пор живы в памяти подробности последнего сеанса: «— …Оскар снова сердился сегодня. Джессика говорила с неестественным спокойствием человека, не сознающего, что с ним. — Сказал, что я выбрала не те блюда на ужин. Утверждает, будто я сделала это намеренно, чтобы оспорить его власть как хозяина дома и главы семьи. Говорит, что я дерзка и непослушна. И что ему придется снова меня наказать… Ледяной озноб охватил Джессику, холодным комом собрался в желудке. — Прошлой ночью он сделал вам больно, Джессика? — Да. Как всегда, когда меня наказывает. Говорит, это я виновата в том, что он вынужден так поступать. — Как это было, Джессика? — Обычно он отсылает слуг к себе. Потом хватает меня за руку… тащит в спальню… и начинает бить. Если я плачу, удары становятся еще ожесточеннее. Лавиния всмотрелась в привлекательное лицо Джессики. Ни единого синячка. — Куда именно он старается вас ударить? — В грудь. В живот. Везде, кроме лица. Он всегда старается не тронуть лицо. Говорит, что не желает, чтобы меня кто-то жалел. Я такая плохая жена, что, несомненно, воспользуюсь случаем показать всем подбитый глаз или треснувшую губу, чтобы вызвать сочувствие тех, кто не знает, что я заслужила это наказание. Лавиния в ужасе уставилась на нее. — И часто это бывает? — Последнее время приступы ярости случаются почти каждый день. Он словно подходит все ближе к той минуте, когда окончательно потеряет контроль над собой. Он, очевидно, и женился только с целью прибрать к рукам мое наследство. Думаю, скоро он меня убьет». Лавиния тряхнула головой, словно пытаясь избавиться от жутких мыслей. — Поверишь, я больше не смогла вынести этого страшного рассказа, — призналась она, — поскорее вывела ее из транса и изложила все, что она мне рассказала. — И как она отреагировала? — Бедняжка сгорала со стыда. Сначала пыталась все отрицать. Но судя по тому, как себя держала, сразу можно было сказать, что она страдает от боли, как физической, так и нравственной. Когда я так прямо и сказала ей, она не выдержала и расплакалась. «— Что мне делать? — спрашивала Джессика сквозь слезы. — Делать? — поразилась Лавиния. — Как что? Уйти от него, и как можно скорее. — Я только об этом и мечтаю, — заверила Джессика, вытирая глаза платком, протянутым Лавинией. — Но все мое состояние у него в руках. У меня нет близких родственников, к которым можно бы обратиться за помощью. Денег не хватит даже на то, чтобы добраться до Лондона. Но если мне и удастся сбежать, что будет потом? Я ничего не умею делать, чтобы заработать на жизнь, и кончу тем, что пойду на панель. А Оскар наверняка будет меня искать. И, не дай Бог, найдет. Тогда уж мне не жить. — Вы должны спрятаться. Взять другую фамилию. Объявить себя вдовой. — Но деньги? Джессика крепко прижала к груди ридикюль. — Я в ловушке. Лавиния словно впервые увидела кольцо Джессики. — Может, выход все-таки есть…» — Почему меня не удивляет то обстоятельство, что ты влезла не в свое дело? — сухо осведомился Тобиас. — И что же было дальше? — Джессика носила совершенно необычное кольцо. Золотое, с цветными камнями, а в самом центре крошечными сверкающими бриллиантами был выложен цветок. Я спросила ее о кольце. Джессика сказала, что украшение передавалось из поколения в поколение и она никогда его не снимает. Мне кольцо показалось очень дорогим. — И ты, разумеется, посоветовала его продать, чтобы начать новую жизнь. Лавиния пожала плечами. — А что еще оставалось делать? Правда, был и другой выход — отравить Оскара Пеллинга. Но разве она могла решиться на это, в ее состоянии? У меня сложилось впечатление, что на столь решительный шаг она не способна. Уголки губ Тобиаса чуть приподнялись. |