Онлайн книга «Запоздалая свадьба»
— Корк, меня зовут Марч. Я хотел бы задать вам несколько вопросов о ваших париках. — Понимаю. — Корк с профессионально встревоженным выражением оглядел коротко стриженные волосы Тобиаса. — Простите, я был так потрясен несчастным положением мадам, что совершенно упустил из виду вашу беду. Но теперь, приглядевшись, обнаружил это предательское серебро на висках. — Он снова прищелкнул языком. — Вы правы, сэр, нужно что-то предпринять, пока не поседеете окончательно. У меня есть именно то, что вам нужно. — Дьявол побери то, что мне нужно! — зарычал Тобиас. — Я не нуждаюсь ни в каких париках! Но Корк уже подбежал к одному из мужских бюстов, стянул с него каштановый парик и с торжеством потряс им, как охотник, демонстрирующий завидную добычу. — Гарантирую, сэр, вот это вас преобразит! Скроет разрушительные следы времени и убавит возраст лет на десять! — Я же сказал, что не собираюсь ничего покупать, — повторил Тобиас, взирая на парик как на дохлую крысу. — Мы с миссис Лейк хотели задать вам несколько вопросов. Ничего больше. — Мы возместим вам потерю времени, — поспешно вставила Лавиния, изо всех сил стараясь не улыбаться. Тобиас не скрывал, что находит посещения таких лавок чрезвычайно утомительными. Люди, занимающиеся изготовлением париков и прическами, считали себя кем-то вроде истинных художников, а Тобиас не выносил общения с артистическими натурами. — М-да?.. — Улыбка Корка вмиг лишилась теплоты. — Вопросы? Какого именно рода? — Всего один или два. Касающиеся приобретения светлого парика, — пояснила Лавиния. — Светлого? — Корк неодобрительно поморщился. — Таких мне не заказывали вот уже несколько месяцев. Немодный цвет, знаете ли. Так и не вернул былую популярность после того, как мадам Тальен лет двадцать назад объявила черные волосы самыми элегантными для дам высшего общества. — Мадам Тальен? — удивилась Лавиния. — Жена французского революционера? — О, какое мне дело до ее ужасной политики, — отмахнулся Корк. — Важно, что ее салон посещали все великие люди, а сама она безраздельно царила в мире французской моды. Имела огромное количество париков. Легенда гласит, что она меняла их по несколько раз в день. Носила один цвет утром, а другой вечером. Английские аристократки стремились подражать ее блестящим манерам. Не могу не отметить, что все изготовители париков и парикмахеры были ей чрезвычайно благодарны. — Могу себе представить, — пробормотала Лавиния, знавшая, что война между Францией и Англией ни в малейшей степени не уменьшила французского влияния на английскую моду. Некоторые вещи были выше всякой политики. — Но мы хотели бы узнать… — Видите ли, она появилась в самый критический момент. — Корк пренебрежительно фыркнул. — Правительство объявило абсурдно высокий налог на пудру для париков, так что спрос на пудреные парики мгновенно упал. Как только они вышли из моды, вместе с ними ушли и прически, которые можно было назвать истинными произведениями искусства. Какой грустный конец! Почти разорил не только мистера Тодда, но и меня. Лавиния поймала взгляд Тобиаса и предприняла еще одну попытку перебить словоохотливого изготовителя париков: — Мистер Корк мы все же хотели бы знать… — Ах, вот это были времена, — благоговейно прошептал Корк. — Меня не оставляет ужасное подозрение, что в своей жизни я больше не увижу возврата золотой эры настоящих художественных париков. Тогда каждый знатный Дом имел специальное хранилище для париков, где их причесывали, завивали, пудрили и накручивали на папильотки. От парикмахеров требовалось чрезвычайно высокое мастерство. И должен сказать, они достигали в нем неимоверных вершин. Да что там, я сам знал тех, кто создавал прически такой невероятной высоты и великолепия, что дамам приходилось путешествовать в каретах стоя на коленях или высовывать головы в окна. — Мистер Корк, — уже тверже повторила Лавиния. — Мы хотим знать… В этот момент дверь лавки распахнулась. На пороге появился франтовато одетый мужчина примерно возраста Корка, но обладавший куда менее внушительной комплекцией. Под мышкой он нес сверток. — Мистер Тодд! — приветствовал Корк с фамильярностью, свидетельствующей о старой дружбе. — А вот и вы! Я уже гадал, что с вами стало. — Леди Броктон меняла свое мнение по крайней мере трижды. Все не могла решить, что больше идет ее дочери: букли или косы, — пробурчал Тодд. — Лично мне с первого взгляда было ясно, что девчонке необходимо скрыть слишком высокий лоб, а следовательно, нужно выпустить побольше локонов спереди. Но потребовались исключительно тонкая дипломатия и немало времени, чтобы убедить в этом леди Броктон. К счастью, сегодня днем у меня не было других заказчиков. — Знаю, что вы находите леди Броктон чрезвычайно утомительной, но она наша постоянная клиентка. — Да-да, разумеется. — Тодд оглядел Лавинию и Тобиаса. — Простите, не хотел вам мешать. — Чарлз Тодд, позвольте представить вам миссис Лейк и мистера Марча, — объявил Корк. — Они пришли задать нам несколько вопросов. Я как раз рассказывал им о великих временах, когда наша профессия ценилась на вес золота. Кстати, тогда никто не беспокоился о точном оттенке фальшивых волос, поскольку они все равно покрывались помадой и пудрой. Тодд положил сверток на прилавок. — А пудра! Что за прелесть! — Он сложил ладони, и от избытка впечатлений даже прикрыл глаза. — Какое разнообразие красок, какие глубины тонов, несомненно, рожденные истинным вдохновением! Когда я их смешивал, ощущал себя настоящим художником. — Да, у Тодда было поистине волшебное чутье во всем, что касалось пудры, — подтвердил Корк. — Клянусь, у него были рецепты на самые деликатные оттенки голубого и розового, желтого, лилового и бледно-фиолетового. А изысканная замысловатость его шиньонов! Вечерами в бальных залах его работу можно было определить с первого взгляда. А его прически затмевали произведения всех остальных лондонских парикмахеров. — Да, было время, — согласился Тодд. — Я только сейчас говорил, как мадам Тальен спасла нас, введя моду на естественно окрашенные парики, — добавил Корк. — А теперь шиньоны, накладки, фальшивые локоны и тому подобное прекрасно расходятся. Однако прошлого уже не вернешь. — Да, и к тому же несколько лет назад был весьма неприятный, я сказал бы, опасный период, когда дамам вдруг взбрело в голову стричь волосы очень коротко в подражание греческим и римским модам. Но к опытным парикмахерам снова стали обращаться, когда длинные волосы вновь стали в цене, — с вполне понятным удовлетворением заметил Тодд. — Благодарение Богу за вечно меняющуюся моду, — вторил Корк. — Мистер Тодд, как я счастлив доложить, — один из наиболее выдающихся парикмахеров столицы. Вся верхушка светского общества — его клиенты. Его модели действительно уникальны и оригинальны: настоящие шедевры, и наметанный взгляд сразу отличит их как на улице, так и в светских гостиных. |